Наталья Боброва
"Молодогвардейка"

У большой страны - она называлась СССР - было большое кино. Большое кино делали большие любвеобильные мастера.
     Без всякой иронии. На художественный подвиг их вдохновляла, как правило, большая любовь. Та, о которой было не принято писать в газетах и журналах, но о которой знала вся страна. Правда, без деталей, в общих чертах. Но время - лучший проявитель чувств. И сегодня Инна Макарова, поразившая современников 55 лет назад в роли Любки Шевцовой в картине "Молодая гвардия", вспоминает о самом дорогом и важном в ее жизни...

     - На родине папы в Мариинске, на высоком крыльце дедушкиного дома, я дала когда-то свое первое представление. Мне было лет шесть-семь. Меня вдохновила пьеса "Клад", которую я видела в новосибирском ТЮЗе, там, где работали мама и папа (мама была завлитом, журналистом, писателем, папа - диктором, правда, он очень рано умер, в 35-м году). И вот в тот вечер я вытащила всех родных из нашего большого дома, затащила большой куст полыни на крыльцо - и какая-то девочка, которую я попросила мне помочь, снизу кричала: "Птаха, ты где?" Я из-за куста отвечала: "Ау, я здесь". И так несколько раз подряд. Пока на стульях не остался один мой дедушка - и то по причине своей крайней доброты...
     - Родные поняли, что растет будущая актриса?
     - Они сразу увидели мой артистизм, почувствовали мою тягу к театру. В Новосибирске мы жили на окраине в собственном доме - очень хорошее место для детей - прекрасный сад, много зелени. Было где поиграть. Особенно полюбился спектакль "Шел солдат с фронта". Там была такая героиня, Любаша, которая по ходу действия сходила с ума. И я это разыграла на огородной меже, среди картофельной ботвы. А потом ко мне подошла одна девочка и говорит: "Ты так хохотала - ну просто как сумасшедшая".

     - Инна Владимировна, как вы оказались во ВГИКе?
     - Это было в Алма-Ате, во время войны - конец 43-го года. Набор делали Пыжова, Бибиков и Рошаль. После поступления вернулась домой за теплыми вещами. А в Москве во ВГИКе тем временем Герасимов проводил еще один набор. В результате объединили эти два набора, и получилось, что я учусь у Герасимова. Чистый случай.
     - Вы чувствовали к себе особое отношение Герасимова?
     - Конечно. С первого момента Герасимов и Макарова обратили на меня внимание. Мне было 17. Сейчас девушки в 17 совершенно другие. Я чуть не до третьего курса носила косички - как в школе!
     - Неужто и романов не было?
     - Нет, хотя за мной очень ухаживали мальчишки, но такие, которые мне не нужны были. Мне это было неинтересно, я была выше...
     - Что тогда казалось самым привлекательным в актерской профессии?
     - Я хотела играть. Больше ничего. О цветах и аплодисментах не думала.Когда началась война, мы с драматическим кружком ездили по госпиталям - я выступала перед ранеными бойцами. Мне передавали, что они всем говорили, как любят молоденькую артистку Инну Макарову. А мне было 15 лет!

     - В 49-м году вы получили Сталинскую премию за роль Любки Шевцовой...
     - "Молодая гвардия" - удивительное явление. Оно до сих пор поражает людей, у которых не потерян вкус к истории, к правде жизни. В таком маленьком городе, как Краснодон, была создана такая мощная подпольная организация - этого же нигде вы мире не было! Я, кстати, тогда понятия не имела... Но моя мама была на фронте рядом с Ростовом. И она слышала об этом.
     И вот однажды Герасимов пришел к нам на занятия страшно возбужденный и сказал, что Фадеев написал прекрасный роман, что мы можем сыграть молодогвардейцев... Я тогда играла очень успешно, как говорили, Настасью Филипповну в "Идиоте".
     - Вы были похожи характером на Любу?
     - Не знаю. Я же актриса. Видите, какие разные роли. В 19 лет - Настасью Филипповну! А вот Любу мне было проще понять.
     - Что было самым трудным на съемках?
     - И все, и ничего. Все было настолько интересно. Главное - точно почувствовать. Были сложности. В фильме Любовь узнает, что погиб отец (так и в романе). Но в жизни, когда я в приехала в Краснодон на съемки, - ее отец вернулся с фронта. А Фадеев уже написал... Третьякевич был непонятен в тот момент - казалось, что он предатель. Были и другие претензии к роману. Например, история с партийной организацией, которая погибла, - это уже Иосиф Виссарионович приказал убрать.
     - Кстати, со Сталиным не приходилось встречаться?
     - Я видела его на трибуне - он помахал рукой во время демонстрации на 1 Мая. Так мне все говорили. Меня поднял на плечи один наш студент, и мы прошли перед трибуной. И Сталин помахал мне, и Рокоссовский.

     - После фильма на вас свалилась такая огромная популярность. Как с этим справлялись?
     - Жизнь помогала. А жили мы плохо. Ужасно. У нас еще не было квартиры. Мы только что поженились с Сергеем Федоровичем (Бондарчуком. - "МКБ"). Он пришел с фронта на наш курс - искал, где продолжать учебу. До войны он ведь учился в Ростовском училище. У нас разница в мироощущении была огромная. Он - совершенно сложившийся взрослый человек. А я - школьница. Но вот шибко приглянулась ему. Ходил за мной, как ниточка за иголочкой.
     - Ухаживал?
     - Другое слово. Он любил.
     - А как он вас впервые увидел?
     - Пришел на репетицию "Идиота" - я была Настасьей Филипповной.
     - У вас была студенческая свадьба?
     - Никакой свадьбы не было. Все было очень сложно. Я не хотела выходить за него замуж: "Нет, Сережа, а вдруг мы разойдемся? Давай поживем так просто три года".У меня и паспорта-то не было, а временное удостоверение. И оно было разорвано на четыре части - он сидел и склеивал. А через три года уже Наталья появилась на свет. И мы зарегистрировались. Это в первый раз. Потом нас развели - в Ростове был суд. Мы туда вместе ездили...
     - Значит, Бондарчук оказался двоеженцем?
     - Да, эта история продолжалась семь лет и измучала меня. Я очень от нее устала. Но мне хотелось ему помочь, он попал в очень сложное положение. Когда нас развели, мы смогли во второй раз зарегистрировать наш брак.
     - Правда, что в Ростове у него остались дети?
     - Да, Алешенька. Он родился уже после войны - первая жена приезжала в Москву один раз, когда Бондарчук был еще студентом. И мы еще не встречались.
     - Ваша пара считалась образцово-показательной?
     - Не знаю. Десять лет мы прожили. Я не умела сохранить семью. Я часто далеко и надолго уезжала. И когда мы оба начали сниматься - вот тут начались сложности. Мне приходилось прилетать к нему, ему - ко мне...

     - Как Сергей Федорович относился к дочке?
     - Он очень любил Наташу. Когда она родилась, тут же приехал со съемок. Мы часто были в разъездах, но когда он возвращался - бросался к ней, играл, читал. Ему было интересно с ней общаться. Он любил дочь настолько, насколько мог вообще любить.
     - Говорят, союз двух творческих людей практически невозможен...
     - Конечно, было очень трудно - мы же были с ним на общем плавании. Иногда я уезжала за границу на три-четыре месяца... Но первые наши годы были очень счастливые - если исключить историю с его первой семьей (на меня это все очень подействовало). И поэтому, когда мне предложили сниматься в Ленинграде в фильме "Дорогой мой человек", а ему надо было выбирать натуру для "Судьбы человека", уезжая, я решила, что нам надо расстаться.
     - Вас разлучила все-таки работа?
     - Наверное. Мы были очень сосредоточены на творчестве. Я ужасно переживала, когда у него не получались пробы и брали других артистов. Я-то уже как бы сложилась. И мне было очень важно, чтобы он тоже сыграл роль...
     - Не "боролись за семью"?
     - Нет. Мне не надо было. Он не хотел расставаться. Потом у меня есть чувство нравственной брезгливости. Пошлость, которая всегда окружает измены, меня убивает.
     - Вы его прощали, когда он встречался со Скобцевой?
     - Как? Мне нечего было прощать - я ничего не знала! Он же все скрывал от меня! Говорил друзьям: "Убью, если кто скажет!" Но и я неправа - как можно было такого мужчину бросать одного на столько месяцев? Это тоже неправильно. Но я этого не знала. И главное - не хотела знать. У нас были другие отношения. Я его звала "папкой" - я рано осталась без отца. У нас была не такая большая разница - семь или восемь лет. Но он был взрослый, а я еще не прожила жизнь.
     - А у вас никого не было в то время?
     - Нет, никого! А расстаться я решила потому, что устала от пошлости, от звонков, анонимок. После нашего развода, кстати, - ни одной анонимки за всю жизнь. А тогда приходили просто страшные - и Сереже, и мне. Мы их рвали, прятали друг от друга. Мне было его жаль. Я ведь и ключи от квартиры у него забрала.
     -Он хотел вернуться?
     - Ну конечно. Но это было невозможно. Это было уже отчуждение. Он потом это понял.
     - Говорят, что у него был очень сложный характер...
     - Очень. Тяжелый. Не мой человек, по большому счету, трудный... Хотя мы с ним никогда не ругались. Я понимала, что не привязана к нему так, как должна бы, - у меня есть мое дело, которое я люблю и без которого не могу жить.
     - А без него - смогли?
     - Прожила! И очень даже неплохо, скажем. Хотя, конечно, развод - тяжелый момент. Но мы творчески очень уважали друг друга.

     - Вы прекрасно выглядите - как следите за собой?
     - У меня специально никогда не было ни стилиста, ни дизайнера, ни диетолога... Некогда было заниматься собой. Да и не считала это важным. В личной жизни у меня, слава богу, проблем нет. С моим мужем мы тридцать три года прожили. Он считает, пока человек в движении - он живет.
     - А здоровья, извините, хватает?
     - Сцена лечит. Правда, лечит и калечит - как море. Но иногда выхожу играть больной - а прихожу домой здоровой. Я люблю сцену. И всегда много ездила. Все время в движении. Этой осенью, например, побывала в Краснодоне на 60-летии организации "Молодая гвардия". И была просто потрясена увиденным. Это был огромный народный праздник, на который приехал и сам президент Кучма, губернаторы... Участвовали и родные героев... После стольких лет забвения народ вспомнил своих героев...