Как мы боролись.

    Из воспоминаний Валерии Борц члена "Молодой гвардии".

   Началась война страшная, беспощадная. Чтобы победить в этой войне, народ должен встать стеной и своей грудью защищать Отчизну, все силы должны отдать фронту. Мы, ученики, тоже не сидели, сложа руки, а как могли, так и помогали фронту.
   Ми поехали в Беловодский район на полевые работы, Работали, не покладая рук. Когда враг приблизился, мы возвратились домой и каждый невольно спрашивал себя: "Чти дальше делать?" И ответ был в романе Чернышевского "Что делать?" Да, только строить коммунизм! А чтобы его построить, нужно добиться полного уничтожения фашизма. Я знала, что рано или поздно, но фашисты будут изгнаны из навях пределов, а чтобы ускорить этот час, нужно помогать фронту.
   Движение воинских частей все время усиливается в направлении Каменска. Это начитает меня беспокоить. Машины проходят одна за другой, пыль не успевает садиться и стоит точно дымовая завеса. Красная Армия уходит, а на сердце становится так тяжело, так тяжело. Кажется, как будто от тебя отрывают родное, любимое и всего этого становится жаль до слез. Я не плачу, а только с грустью смотрю вслед уходящим и со страхом смотрю на будущее.
   
   20 числа проснулась в четыре часа. Доносился глухой шум мотоциклов. По улице промчались танкетки и мотоциклет. Вот они, наши "освободители". Через несколько часов пошли машины и пехота. Взгляды их останавливались на фигурах женщин, их маслянистые глаза и похабные взгляды вызывали невольный страх. Завоеватели вставали с лошадей и шли "охотиться".. Брали все, что только нравилось.
   И я решила отдать себя всю работе в тылу, но где приложить свои силы я не могла определить.
   Однажды я шла домой со Степаном Сафоновым. Он меня спросил:
   - Валя, ты помнишь наш разговоры в Беловодском районе или уже раздумала, едва увидев немцев и их зверства?
   Я сказала:
   -Разве возможно простить им их петли, убийства? То, что мною было тогда высказано, было высказано после того, как уже все было обдумано. Тогда мы знали о зверствах из газет, а теперь видим своими глазами и им прощенья нет. Как только появится возможность, Я вступлю в партизанский отряд.
   Он познакомил меня с Сергеем Тюлениным. Тося Мащенко тоже согласилась быть нашим товарищем.
   В это время началась мобилизация в Германию. Полицейские хватали молодежь на улицах, приводили в полицию и таи предлагали приготовить сумки для "добровольной" отправки в Германию Среди молодежи ведется полицаями усиленная агитация, появляются колеблющиеся. Некоторые начинают верить, что Германия действительно может дать кое-что. Перед нами встает задача: разбить это мнение. Мы решили написать листовки. Вот примерно их текст:
   
   "Смерть немецким оккупантам!
   Прочти и передай товарищам.
   Товарищи!
   Не верьте лживой агитации ,которую проводят шуцманы и полицаи. Каждое их слово наполнено ложью, они хотят вас завербовать для каторжных работ на рудниках, заводах. Впереди вас ждет смерть и голод вдали от своей Отчизны. Капиталистам нужны бесплатные рабочие руки. Они идут на все, чтобы заманить нашу молодежь и извлечь из нее прибыль. Не поддавайтесь и не верьте их лживой агитации. Становитесь s ряды защитников своих прав, своих интересов. Бейте, громите, уничтожайте фашистов в тылу.
   ШПО."
   
   ; Степа Сафонов сказал мне:
   - Валя, пойдешь е нами расклеивать листовки?
   -Безусловно. - ответила я.
   Нас пошло четверо: Куликов, Дадышев, Сафонов и я. Куликов, Дадышев пошли в одни сторону, я с Сафоновым в другую. А рано утром мы пошли по городу и с гордостью смотрели, что прохожие брали наши листовки и читали. Как мы были рады: труд наш не пропал даром.
   Наша организация стала расширяться. На одном из совещаний мы дали ей название "Молодая гвардия", избрали Олега Кошевого комиссаром отряда, а командиром - Туркенича.
   Теперь нам приходилось работать ночью, и я приходила домой поздно. Маму это беспокоило. Приходилось по несколько суток не бывать дома. Мама знала, что хождение по городу разрешено до 9 часов и она, думаю, догадывалась, где я бываю.
   У Олега Кошевого был радиоприемник. Мы слушали сводки, писали из материалов Совинформбюро листовки и распространяли их по городу. Хотя Олег был и моложе других, он был развитее и умнее многих. Он был очень начитанный и смышленый поэтому мы избрали его своим комиссаром.
   Среди нас было много товарищей не комсомольцев и мы решили создать комсомольскую организацию и принять всех в комсомол. В подпольной типографии отпечатали временные комсомольские удостоверения и стали выдавать вступившим в комсомол. Секретарем комсомольской организации был Олег Кошевой.
   Под 7 ноября мы развесили по городу флаги. Вечером 6 ноября я, Сергей Тюленин, Сеня Остапенко, Леонид Дадьшев пошли к шахте N 1-бис вывешивать флаг. Когда мы подходили к шахте, то осмотрели хорошо место и направились к копру. Шел сильный дождь, грязь плюхала под ногами. Сергей полез вывешивать флаг.
   Вдруг я увидала темное пятно. Это оказался полицейский. Я тихо присвистнула. Все притаились. Полицейский прошел мимо ничего не заметив. Сергей укрепил флаг и мы пошли домой радостные, возбуждённые. В этот же день мы разбросали листовки, в которых опровергали ложь полицейских и немцев.
   Однажды в Каменске арестовали Ольгу Иванцову. По заданию штаба я собирала с ребят деньги на то, чтобы выручить ее. Мы взяли из своей кассы деньги и деньги, собранные о товарищей, и выкупили Ольгу Иванцову.
   23 декабря я и Сергей были клубе Ленина в кино. Перед нами с правой стороны стояла разукрашенная елка, слева висел большой флаг со свастикой. Я сказала Сергею:
   -Хорошо бы удалить эту дрянь оттуда.
   - Давай поквитаемся, - сказал он.
   Перед концом фильма он спрятался на сцене, а я стала у двери. Народ разошёлся, свет выключили, зал погрузился во мрак. Сергей подошел к флагу к дернул его вниз, флаг не поддавался Вдруг открылась дверь и вошел сторож. Он взял два стула и вышел. Сергей дернул флаг к себе сильнее, он поддался и упал на руки Сергея. Я спрятала флаг под пальто, прошла. Сергеем до двухэтажных домов и, передав ему флаг, пошла домой.
   Нам было дано задание вооружиться.
   Однажды утром мы видели как на машину грузили какие-то мешки и ящики. Вечером я и Сергей шли из клуба, по дороге хотели заглянуть в машину. Мы позвали ребят. Я влезла в машину и увидела там мешки с подарками фрицам и оружие.
   - Так этим гадам ещё подарки? Не будет этого! - подумала. Обратясь к ребятам, крикнула:
   - Сгружай, ребята!
   Вдруг я увидела полицейского. Из кузова я взяла бак из-под бензина и подумала; если заметит, ударю его по голове баком и будем бежать. Но полицейский прошел мимо, ничего не заметив. Ко мне влезли Арутюнянц и Тюленин. Мы разгрузили быстро машину и спрятали все в надежном месте. На утро под руководством Мошкова, Третьякевича и Земнухова все это перетащили в Горьковский клуб.
   Первого января 1943 года утром арестовали Машкова. Вслед за ним приехали к Третьякевичу. Я сразу подымала о предательстве.
   ...Ушло нас пять человек; я, Иванцова Нина, Иванцова Оля, Кошевой Олег, Тюленин Сергей. Мы решили пробираться в Митякинский партизанский отряд. Но в назначенном месте его не оказалось и мы пошли к фронту, чтобы перейти его. Дошли до Фокино и здесь решили небольшими группами пробираться к своим. Я переходила из села в село, по направления к Россоши. Фронта не смогла перейти, была сильная канонада. Повторные попытки перейти фронт были безуспешными.
   Меня неотвязно преследовала мысль: что стало с моими товарищами и что сделали с мамой и сестрой. Хотелось знать о родных, товарищах. Я решила узнать оба всем и направилась в Краснодон. По дороге два разе попадала в полицию. Дома чуть-чуть не угодила в засаду. Мама и сестренка были на свободе. Я ушла в Ворошиловград, где и жила до освобождения города Красной Армией.
   
   1943 год
    Архив музея "Молодая гвардия", ф1, д.5, ед. хр.3096