В назначенный день, 18 июля, я должен был встретиться в условленном месте в поселке Изварино с представителями п. отряда дяди Кости или с ним лично.
    18-го я прибыл в Изварино, нашел нужную мне улицу (Шахтная), а дом, где должна бы быть встреча, был пустой - в нём никто не жил. Другой такой улицы я там не нашел и решил вернуться назад. Я подумал, что меня хотят проверить и нарочно дали такой адрес. Думал: что за мной следили, приходил я или нет, один или с кем-нибудь. Думал также, что хотя я там никого и не встретил, значит ко мне придут на дом и известят. Я ждал человека с известием все время, пока не попал в полицию. О отряде ничего не слышал. Как-то слышно было, что в Изварино поймано человек 10 или 9 партизан. Но какого они отряда или организации было неизвестно. Думал я по всякому о этом слухе. Членов отряда я не знал, кроме одной девушки. Фамилии не помню, она была заведующим детским садиком. Но в городе, при немцах, я её никогда не встречал. Она собрала комсомольские билеты с некоторых комсомольцев и с меня по приказу нашего комиссара. Куда она их дела, не знаю. На другой день, 19-го июля я наткнулся на большой складик патронов и винтовок. (Правда, винтовок уже не было, но патронов можно было ещё раскопать). Этот складик был взорван, но уничтожено было не всё. Я нагрузил один ящик и отправил его с ребятишками поближе к дому. В ящике оказалось более 3-х тысяч шт. Поздно вечером, с помощью одного хлопца, ящик был закопан в овраге. Кроме патронов достал у ребят 6 гранат. Одну держал дома, а 5 в подвале гаража. Достал к ним капсюля.
    На другой день 20-го июля вошли немцы. Пошёл смотреть. Шла передовая. Чуть не лишился сапог. Понравились одному. Как-то, вскоре после вступления немцев, по дороге к Плюшкиным пристал ко мне молодой немец в трусах, чтобы я отвел его, где есть "яблюка, млеко, яйка". Я позвал Николая Плюшкина и мы решили отвести его на речку, куда-нибудь в сады и как-нибудь "накормить". Но немец не пошёл, куда поведём, а остался около одной крайней хатенки, а нас он послал нарвать яблок и принесть ему - он будет ожидать. Часа через полтора принесли ему кислиц, но его уже не было: не дождался. С 20-го июля по 6-е августа ничем не занимался. Все ждал, а может придет кто-нибудь и даст задание. Как раз начали организовывать мех-цех. Я решаю посупать на работу. (В чем-нибудь да заторможу). Как-то поехали за насосом на водокачку в Шевыревку. Крышку с одного поршня я утопил в речушке. Не нашли. Из спасательной мех-цех переводят в Углеразведку. Работаем, лишь бы день до вечера. Придёшь в 9, а не в 7 и уйдёшь в 10. Под конец работы опять придёшь. И так до случившегося со мной случая. Этот случай произошёл со мной в ночь под 21 августа. Я вырядился в черта и решил показаться сторожам на пасеку (сторожили мои товарищи, соседи). Те подумали, что пришли мед воровать. По своей глупости был пойман и чуть не убит ими же. Позвали полицию. Поднялась стрельба. Подняли на ноги всех немцев. Отправили в полицию. Всыпали штук 20. Спрашивают: "Кто те, несуществующее, трое, которое убежали". Не знаю. Подбавили кулаков, посадили. Утром сводили на базар, потом сдали в жандармерию. Грозили застрелить или повесить. Вечером вызвал какой-то начальник, допросил и выпустил.
    Решаю отправиться на Кубань, может удастся через фронт перейти.
    И.Г. Плюшкин рассоветовал делать это. Думаю поступить работать до конца сентября м-ца, а потом двинуть: может через фронт. Может отец придёт домой. 24 августа пошёл поступать, но не дошёл. 25 кое-как поступил. Работаю пока на станке. До конца месяца ничего особенного не сделал, кроме 2-х загнанных подшипников. Связываюсь с Ляшовым (наш рабочий, токарь, танкист, башенный стрелок, инвалид Отечеств. войны) мы одним духом дышим. Собираемся идти через фронт. Всё время подгонял нас Плюшкин Николай. Тоже с нами. С 13 по 21 сентября не работал. Поперерезал пальцы и ходил по больнице. За всё это время я крепко связался с Ляшовым и его женой Бондаренко. Занялся было расклеиванием листовок (собственного произведения), потом оставил это дело. С 21 сентября опять начал работать. Работал на ц-й водокачке. Как-то заставили разобрать большой мотор. Уцелевшие части снять. Разбирал его молотом. Выносили наверх по кускам. Кое-как проработал до 23 октября. 23-го за отказ идти на водокачку отправили меня домой. Начальник был как раз Лютиков. Иначе тогда он не мог сделать. Он мне сказал: "Вот Павлуша, оставить на работе я тебя не могу, иначе на водокачку не пойдет ни один рабочий и работа там остановится.". Свобода эта как раз нужна была мне. Дальше оставаться здесь было некуда. Без документов от этой власти, нигде не зарегистрированный, я свободно мог быть оштрафован и отправлен в Германию, куда мне вовсе не хотелось. На этой неделе решаем покинуть Краснодон.
    Но тут заболел Ляшов. Приходится откладывать на следующую неделю. Договорились на 3-е ноября собраться у меня. Но ни Плюшкин Н., ни Ляшов не явились. Поход опять поломался. Решаю бросить это дело и поступить на работу.
    Ляшов куда-то исчез из Краснодона.
    Я проболтался без дела до 20/XI-42 г. Мобилизация в Германию пока прекратилась. Через знакомую получил на бирже карточку, и опять думаю на работу. 23/XI я вышел на работу опять в мех-цех. Встретился там с Ляшовым. Он только с похода. Ходил под Сталинград, попал в переплёт и вернулся. Он поступает тоже в мех-цех. Нас переводят во вторую смену токарями. Тут мы им теперь наработаем. Тут рождается мысль что-нибудь подорвать. Начинаю искать все, что взрывается. Достал затравку, 2 гранаты и немного динамита. Не мог достать капсюлей. Хотелось связаться с кем-нибудь, кто тоже этим дышит. Как-то недавно заходил в цех Михайленко за солидолом. Я ему намекнул о том, что думаю. Он ответил: "Было бы желание, дело найдётся". Тут мне захотелось серьёзнее с ним поговорить. 27-го декабря зашёл к Михайленко В.В. Он сказал прямо: "Будешь связным". За работу в цеху я сам знал, что делать. На другой же день вечером зашёл в гаражн. мастерскую. Повыломал все трубочки у мотора с немецкой машины. В цеху разбил подшипник у своего мотора. Не работал никто. Дня через два зашёл к Михайленко В.В. хотел получить какое-нибудь задание. Узнаю: его ищет полиция и его нет дома. Опять остались вдвоем с Ляшовым. Мой дядька работал в полиции полицейским. Когда ближе начало гукать, он пришел ко мне договариваться за своё будущее, если придут красные. Я ему сказал, достань или выкради несколько винтовок с полиции и тебя никто не тронет. Он пообещал. Начались аресты за "сигареты". Гукания стало не слышно и дядя не стал появляться у нас.
    Начали брать рабочих с мех-цеха. Все притаились. Каждый боялся друг друга. Когда я заступаю на работу, останавливается мотор. Два раза сидели без света, в то время как электричество было. Электростанция выключит на полчаса, а я отсоединю от рубильника одну фазу и сидим ждём света, пока не разойдёмся. Узнаем, взяли Лютикова, Баракова. Отвечаем на это производством зажигалок в свой карман и поломкой моторов. Я не знаю за что они нам деньги платили. Я никогда не думал, что до меня доберется полиция.
    9-го января, после крупной поломки мотора, сидим отдыхаем. Заходят двое полицейских. Ко мне: "Ты, кажется, Колотович?" "Я" - отвечаю. "Пойдём" - говорят. Привели, спрашивают: "Есть оружие?" - Нет (А дома гранаты). Наломали мне бока. Посадили в холодную. Там сидел Артёмов И. Его на другой день увели от меня. На другую ночь посадили ко мне Коростелева Н.Н. Сидим вдвоём. 21, 22, 23-го января забегали полицейские с эвакуацией. Коростелев говорит: "Перебьют всех арестованных и уедут. Давай тикать." "Давай." Выбрав ночью момент, когда в коридоре никого не было, сорвали дверь с запора и вышли. Перелезая через забор, Коростелев зацепился за доску, она затрещала. Дежурившие во дворе полицейские услышали. Мы побежали. Они за нами. Коростелев убежал, а меня поймали. Били кто сколько хотел, чем хотели, куда хотели. Убили бы сразу, если бы поймали обоих. У меня допытывали где спрячется Коростелев. Посадили в одиночку. Сняли сапоги и пальто. 31-го января в 12 ч. ночи вместе со всеми арестованными погнали на Должанку, оттуда на Ровеньки. В Ровенцкой полиции сидел до 11-го февраля. Случайно после проверки остался во дворе. Никого не было. Бог дал ноги.