"ПОСЫЛАЮ НИЗКИЙ ПОКЛОН"

     "Здравствуйте, дорогая семья, жена Евлампия Ивановна! Спешу послать вам низкий поклон и супружеское почтение. Низкий поклон дорогому сыну Николаю. Сообщаю, в настоящее время жив- здоров. Настроение хорошее, питание тоже ничего...
   Прибыли на этот фронт 20 августа, с этого числа находимся на передовой. Многих моих друзей уже нет в живых, некоторых ранило, но меня пока бомбы, снаряды и пули не беспокоят, несмотря на то что я их мало остерегаюсь. Жду минуту, когда можно будет вернуться домой. Есть что порассказать. Много кое-чего испытал и пережил. Об жизни я уже не думаю. Нахожусь я от Царицына, т. е. от Сталинграда, в 30 километрах. Лесов нет. Непроглядные степи...
   Пишите ответ, может быть, и дождусь письма. Опишите все подробно, что нового в деревне, кто жив, кто ранен... Как ваши дела? Как по хозяйству и в колхозе?..
   До свидания, дорогие жена и сын. Желаю вам всего хорошего в жизни и даю вам, сын, благословение: быть талантливым и счастливым. Того же пожелаю моей любимой дочери Марусе.
   Ваш муж и отец Яков Лисин.
   10.09.1942 года".
   
   Вернуться домой в родную деревню Теплухино, что в Горьковской области, рассказать о своей фронтовой жизни красноармейцу взвода пешей разведки 888-го стрелкового полка Якову Кузьмичу Лисину не пришлось. 8 декабря 1942 года он погиб в бою в ходе Контрнаступлений советских войск под Сталинградом.
   Яков Кузьмич родился в 1896 году, с малых лет приучен был к крестьянскому труду. Сначала работал на своем участке, затем в колхозе. Вместе с женой Евлампией Ивановной вырастил двух сыновей и дочь.
   В годы войны все мужчины семьи Лисиных выполняли свой воинский долг. Отец и его сыновья воевали в пехоте, на самых! передовых рубежах - в войсковой разведке. Воевали, как и работали, честно. Вернулся домой лишь старший сын Анатолий.
   Ему, призванному в армию еще в 1939 году, первому в семье довелось вступить в схватку с немецко-фашистскими захватчиками. В начале сентября 1941 года получил повестку Яков Кузьмич, "Едем к Ленинграду",- сообщил он родным. А 1 октября написал:
   
    "Фронт от нас недалеко, а к тому же нас ежедневно посещают немецкие самолеты и бомбят. Но мы уже привыкли и имеем осторожку".
   
   Следующее письмо Якова Кузьмича было датировано 29 ноября 1941 года. Довелось ему, оказывается, побывать в окружении, долго пробиваться к своим. Писал об этом так:
   
    "Измучился. Из окружения выбрались. Шли 400 км пешком. В настоящее время находимся временно в городе Череповец. Домой, наверное, живому не бывать, не вернуться. Но прошу обо мне не расстраиваться. Теперь страдают и голодают тысячи людей".
   
   После этого оказался Яков Кузьмич недалеко от родных мест в Чувашии. Находился в запасном полку. Оттуда в апреле 42-го, с маршевой ротой отправился на фронт. С дороги он писал:
   
    "Мне одна дорога - где-нибудь в степи под бурьяном остаться навечно".
   
   Прибыв к месту назначения, пишет:
   
    "Находимся в прифронтовой полосе. Теперь ожидаем, кус направят, на какой участок боя. Куда направят, сообщу. Настроены хорошее. Прошу обо мне не беспокоиться... Победим враге и вернуся домой с победой. Все расскажу подробно...
   Что-то и сны мне снятся очень плохие. Но ничего, как-нибудь враг будет уничтожен. Инициатива в наших руках.
   30.04.42 г."
   
   Воевал красноармеец Лисин на смоленском направлении. Домой писал часто:
   
    "Сегодня прибыли на место боя, т. е. на фронт, и выходим на передовую линию огня. Доехали благополучно... Настроения все же хорошее. Дорогая жена Евлампия Ивановна, обо мне не расстраивайся и не думай. Чему быть, того не миновать. И дома помирают. Береги это письмо на память... Может быть, оно последнее. А может, дорогая жена, вернусь домой с победой. Прошу Вас, дорогая жена, работать в колхозе и в хозяйстве так, как работал я.
   7.05.42 г."
   
   "Пока жив-здоров. Что будет дальше? Многие товарищи, которые были со мной, выбыли из строя... Находимся в лесу. Погода хорошая... Живу под страхом ожидания ежеминутной перемены судьбы, а судьба играет человеком... Победим Гитлера, и с победой вернусь домой. Есть о чем порассказать, что пережито.
   11.06.42 г."
   
   "В настоящее время жив, здоров и нахожусь в тылу на отдыхе. Жизнь спокойная. До этого больше месяца был на передовой под пулями и снарядами, но остался невредим. Даже не знаю, как это получилось... Как ваши дела и успехи по хозяйству, как обработали усадебный участок и весь ли засадили и чем? Как работаете в колхозе, сколько выработано трудодней и какой урожай предвидится?
   3.07.42 г."
   
   "Старше меня никого в части нет. По боевым и строевым занятиям трудно за молодыми тянуться, но ничего не поделаешь... Поздравляю с праздником Казанской, которую раньше праздновали... Как картошка? Весь ли участок посадили?
   15.07.42 с."
   
   В августе часть, где служил Лисин, перебросили под Сталинград. Оттуда Яков Кузьмич и прислал свое последнее письмо, написанное 10 сентября 1942 года. Сбылось его предчувствие - навечно остался под бурьяном в степи Приволжской. А жена его, Евлампия Ивановна, получив похоронку на мужа, вскоре проводила на фронт и младшего сына Николая.
   Николай Яковлевич проходил подготовку в полковой школе в Казани. В начале 1943 года писал домой:
   
    "Пока что привыкаем. Живот подтянуло, но это так и полагается по уставу..."
   "Занимаемся строевой, тактикой, конечно, очень трудно, но раз требует Родина, то нужно заниматься. Все же командовать отделением - 12 человек под твоим личным руководством, за каждого отвечай головой, все же нужно подготовиться к этому..."
   
   В августе младшего сержанта Николая Лисина направили на Брянский фронт. Там он попал во взвод пешей разведки гвардейского соединения.
   
    "Спешу послать свой гвардейский поклон с фронта Отечественной войны. Дорогая мать, сообщаю, что в боях был с 30 августа, повидал хорошего и плохого. Гоним немцев здорово. Заняли около 10 населенных пунктов, от которых остались одни трубы и обломки - остальное все сожжено немцами. Жители живут в землянках или в шалашах. Домов нет почти ни одного. Бываю то сыт по горло, то трое суток голодаю...
   Заняли сильно обороняемую деревню ночью. Товарищей, которые со мной были, половины нет - которых убило, которых ранило. Но я еще жив и здоров, хотя шинель пробита в нескольких местах. А сейчас идем маршем. Ночь идем, а днем отдыхаем. Перебрасывают, наверное, на другое направление. Противник отступает по 25 км в день, а мы делаем по 35 км в сутки... Что я пережил за это время! Идешь - а кругом мины рвутся, пули свистят, а ты наступаешь, бежишь...
   19.09.4
   
    "Перевезли на другой фронт, но адрес тот же... Не доехали до г. Великие Луки км 30. Сейчас стоим в лесу. Вырыли землянки...
   Вернусь домой только с победой. Но твердо могу сказать: гитлеровская армия будет разбита. Так как я сам это знаю и уверился на фронте.
   29.10.43 г "
   
   "Нахожусь на передовой... Немец ходит в разведку, пробирается в наши траншеи, выводит из строя наших бойцов, но и мы не зеваем - ходим к нему и даем жизни ему гранатами и автоматами... Знаю одно, что погоним немца и на этом участке фронта, как гнали на том, т. е. Брянском... Прогоним немца, вернусь домой с победой. Заживем по-старому.
   17.11.43 г."
   
   Новый, 1944 год Николай Лисин встретил на госпитальной койке - его ранило осколком вражеской мины в лицо. В письме от 3 января он шутил:
   
    "Получил по зубам от немца... но легко, дня через два обратно в часть... Нахожусь теперь я в разведке, от батальона нас восемь человек, я - помкомвзвода. Но пришлось отлучиться - ранило осколком в нижнюю губу и поломало 2 зуба. Но ничего - воевать можно.
   Сообщаю: представлен к правительственной награде - медали "За отвагу". Приказ есть, но еще не получил. А что редко пишу то извиняюсь - некогда совершенно...
   Ходим к немцу разведкой в маскхалатах. Подползем, разведываем что нужно, и обратно".
   
   В последующих письмах Николая заметно прибавилось пессимистических нот. Сказалась, видимо, госпитальная атмосфера.
   
    "Не придется срывать роз счастья молодых лет... И я сотрусь в вашей памяти. Ничего не поделаешь - судьба. Кому-то нужно воевать и погибать. Война без жертв не бывает, и я паду этой жертвой войны. Но этим вам, матерям и сестрам, оставляем Победу, взятую из рук врага жарким боем руками трудового народа, руками мозолистыми, привыкшими к труду, из рук немцев готовых только на мерзость.
   15.01.44
   
    "Судьба моя такая, и все одно придется отдать жизнь Не думайте, что я пал духом. Нет, коммунист не растеряется нигде и никогда. И жизнь свою я не жалею положить в борьбе. Я знаю, за что кладу. Раз требует Родина, за нее и кровь, и жизнь .. Хочу, чтобы вы гордились нами, что у вас такие сыновья и отец, погибшие на фронтах Отечественной войны.
   1.02.44 г."
   
   Вскоре от Николая вновь пришло письмо из медсанбата.
   
    "Сегодня ночью я пишу вам, вернее не я, а медсестра, потому что лежу тяжелораненый в живот. Ранен я 17 марта...
   ...Только закрою глаза, и мне кажется, еду по снежному полю к вам, а проснусь - лежу ни койке..."
   
   Продолжила письмо медсестра Анна Сологуб уже от себя. Как могла, старалась успокоить мать солдата:
   "Мы, медработники, боремся за его жизнь. Ранен он в живот с повреждением желудка. Операцию сделали, более двух литров перелили крови. Надеемся на лучшее. Плохие мои вести, но, думаю, ругать не будете. От нас скоро его эвакуируют в тыл...
   21.03.44 г."
   Спасти сержанта Николая Лисина медикам не удалось. Вскоре Евлампия Ивановна получила официальное извещение о его смерти. Домой пришел только старший сын Анатолий Яковлевич. Трижды он был ранен на фронте, но до Победы дошел. Старший сержант 228-й отдельной разведывательной роты, кавалер трех боевых орденов, встретил ее в Восточной Пруссии.
   После войны Анатолий Яковлевич Лисин работал бухгалтером.
   "Уже нет в живых мужа, его матери, сестры,- написала в редакцию сборника его жена Людмила Семеновна, тоже фронтовичка.- Мы с Анатолием из одной деревни, поженились после демобилизации. Вместе прожили 38 лет. Вырастили двух дочерей. Обе закончили Горьковский пединститут, работают учителями в школе. Одна из них живет в Мурманске, где прошла моя боевая юность".