1940

29 апреля 40 г. День был хороший. Утром морозно. В школе дела сегодня плохи. Зосю спрашивали по русскому языку, она ответила плохо, поставили "посредственно]". Затем спросили меня, но я немного знала, и поставили "хор[ошо]". Хватит о пустяках. Сегодня папа уехал утром в Сибирь. Дочитала "Лесовичку" [Чарской]. Много фантазировала, и это очень занимало меня. Да, еще поросенок подох. Вче-ра папа посадил траву, морковь, петрушку. Матвей и Анд[рей] что ашалелые [так!] носятся, орут. Прибралась у себя на столе.

30 апреля. Сегодня день теплый, но как-то нечего делать. Ни книги, ни уроки - ничего не забавляет. Вечером мама копала гряды, Андрей вырезал разных солдатиков, Зося фантазировала.

1 Мая. Погода очаровательная! Утром оделись и пошли в школу.

7 мая. Сегодня день хороший. 100 лет со дня смерти Чайковского. Сейчас передают концерт из Москвы. Мама на концерте в Ратуше. Я нигде не была. Мама уже начала копать большие гряды на огороде. Сегодня от папы пришло письмо. В нем он рассказывал, как он пошел к нашему крестному [Анциферов Николай Павлович (1889-1958) - выдающийся культуролог, историк, краевед; автор книги "Душа Пе-тербурга" (Петроград, 1922)]. Там он застал его среди его знакомых. Он [Н.П.] делился с ними воспоминаниями о поездке в Италию. [Те-перь о путешествии Н.П. в Италию можно прочесть в его книге воспоминаний: Анциферов Н.П. Из дум о былом: Воспоминания. М.: Феникс: Культурная инициатива, 1992.]

Представляю: среди хорошо убранной комнаты стоит стол, на нем - лампа, дающая тень окружающим предметам. В креслах сидят люди, интеллигентные, красивые, пожилые. Все увлекаются рассказом его [Н. П.] о Италии за чашкой чая. Новый сюжет для фантазии. Скоро испытания. Крестный мне нравится своей медленной речью, ласкостью [так!] и опрятным одеванием. О, как печален тот вид!!! Перед вами стоит человек в оборванном, грязном платье, с загрубленными руками, но не потерявшим [не потерявший] своего величия. Кто бы подумал, что перед вами стоит некогда чистый, опрятный, хорошо одетый человек. С мягкими руками, ласковым голосом и лицом. Здесь не все фантазия, здесь есть и правда.

Здесь, в этой "фантазии" сестры, и отголоски домашних разговоров о возвращении Николая Павловича из второй ссылки, ведь он вернулся в Москву всего в декабре 1939 года, и смутные догадки о судьбе папиных знакомых, кто приходил вечером, не засиживался, о чем-то тихо говорил с папой. Звучали польские фамилии. Может быть, кто-то из них тоже возвращался из ссылки, может быть, кто-то приходил прощаться.