10 июля

Наши старшие товарищи постепенно исчезают. Ушли добровольцами на фронт Сережа (брат Люси Курьяк), Рома Подскочий, Коля Жуковский (брат Леши), Коля Герасимов, Тоня Осипова, Луся Лунева. Теперь во дворе не играют в волейбол, не стоят ребята у парадной двери, за что их раньше многие осуждали. Остались мы - подростки от 12 до 16 лет. Да и нам стало не до игр. Другие дела и забот отвлекают нас от бездумной жизни, тревожат наши детские души.



11 июля

Сегодня заклеили окна бумажными полосками крест-накрест. Неужели это поможет от взрывной волны?

Во двор привезли бревна и доски. Мы узнали, что на крыше нашего дома будет построена платформа, на которой установят зенитный пулемет. Мальчишки весь день вертелись около строителей, помогали носить доски на чердак. Разговоров было! Вы слышали, что у нас будет на крыше? А как вы себе это представляете? Одни считают, что хуже не будет, потому что самолеты не полетят на огонь. Другие, наоборот, уверяют, что фашисты будут стараться подавить пулемет. Но, слава богу, как говорит моя бабушка, самолетов пока не видно.

Галина Зимницкая (в центре) с мамой Зинаидой Ивановной и отчимом Михаилом Абросимовичем Громовым (дядей Мишей). Фото 1941 г. Из архива И. А. Черноморской

16 июля

Теперь мы, ребята, чувствуем себя независимыми. Наши родители перестали нас опекать. Даже моя бабушка, прозванная ребятами «совой» за постоянное наблюдение за мной, больше не появляется в окнах 4-го этажа. Она дежурит в парадном, в ее ведении порядок на чердаках. По своей комплекции Сашета очень полная, но подвижности ей не занимать. Единственное условие, которое поставили нам родители, - являться домой к обеду, а вечером уходить с улицы с появлением в воздухе заградительных аэростатов. Их поднимают с заходом солнца, чтобы помешать фашистским ночным бомбардировщикам пикировать над городом и прицельно сбрасывать свой смертоносный груз.



18 июля

Сегодня Екатерина Александровна сказала мне, что они с мужем будут пробираться к своим, под Вологду. Степан Григорьевич, узнав обстановку на фронтах торопит ее с отъездом.

В прошлом году мы с Сашетой на лето ездили с ними на реку Пашу. Степан Григорьевич - специалист по лесу, и каждое лето уезжает в экспедицию к лесным массивам для их изучения и учета. Свою семью он берет с собой, а так как нас с Надей «водой не разольешь», то и мы с бабушкой ездили с ними. Отряд экспедиции расположился в небольшой деревушке. Природа на Паше великолепная! Особенно меня поразили бескрайние сосновые боры, в которых белых грибов столько - словно их посеяли. К борам шли по лесной дороге два, два с половиной километра. У обочины дороги с обеих сторон гуськом стояли яркие подосиновики. Они словно специально вышли из леса и просились к нам в корзинки. Вдали яркие шляпки сливались в оранжевый бордюр. Я никогда не видела столько грибов. Но мы проходили мимо, а наши мальчишки, подбирая с дороги куски глины, сбивали грибы, громко горланя при очередном попадании. Неужели это было только год назад?

В этом году Надю с бабушкой и домработницей родители отправили в начале июня под Вологду и собирались выехать к ним в середине июля. Мы с Сашетой планировали поехать вместе с ними. Таким образом, я на месяц расставалась с Надей, но этот месяц, видимо, затянется до конца войны. Теперь Екатерина Александровна и Степан Григорьевич торопились соединиться с семьей (кроме Нади, у них еще семилетний Игорек и двухлетняя Лена) и успокоить старую бабушку, которая страшно боится остаться в чужом доме с детьми.

Включила радио, а там поют новую песню: «Вставай, страна огромная...». Сколько в ней силы!

`Щель` - бомбоубежище во дворе. Фото В. Федосеева, 1941 г

20 июля

Уже заметно темнеет по вечерам, но ребята не расходятся со двора до появления аэростатов. Мы оставили шумные игры, теперь чаще сидим на скамейках под грушей в третьем дворе. Тихо разговариваем. Раньше играли в карты, но их у нас отобрали. Тогда я нарисовала 36 карт на папиных визитных карточках. Они из белого картона с закругленными уголками и золотым обрезом. С одной стороны красивым почерком написано: Зимницкий Карл Игнатьевич, а другая сторона - чистая. Но и эти карты у нас отобрал милиционер дядя Саша. Теперь, может быть, принесет к нам домой. Папа умер два года тому назад *, а мой отчим дядя Миша - славный человек и ругать не будет.

Геня сказал, что его сестра Вера проводила своего мужа на фронт (он имеет высокий чин). Много судачили о ее скороспелом замужестве. Вера выскочил замуж сразу после окончания 10-го класса, ей 18 лет. А он - 38-летний вдовец. Расписались они 20-го июня, и вот уже разлука. Когда-то они снова встретятся?

Много говорим о делах на фронте. А дела эти не радуют. Подошел к нам тот самый милиционер дядя Саша. Сказал, что нам пора идти домой. Еще рассказал, что сейчас враги засылают в город шпионов распространять ложные слухи об успехах фашистов под Ленинградом, сеять панику среди населения. Надо быть бдительными и если что заметим, сразу сообщить ему или в милицию.

В небо поползли раздутые, темные на фоне меркнущего заката аэростаты. В окно с лестницы мама позвала Диму Шокина. Он сразу прервал разговор, стал прощаться. «Подожди, Дима, - сказала я. - Минут через пять все пойдем по домам». Но он уже пошел. Тогда я спросила: «И что ты ее так боишься?» Потому что более кроткого и тихого существа, чем Димина мама, я не встречала. А Дима на это мне ответил: «Я не боюсь, я ее уважаю». Славный Дима - мальчик умный, прямой. Немного заикается, худощав и лицом некрасив, но привлекает своим прямодушием и добротой. Я восхищаюсь Димой и Геней, а сама не такая. По выражению бабушки, «все время лягаюсь».

* Карл Иванович Зимницкий родился в 1885 г., был родом из Виленской губернии. После службы в армии в родную деревню не возвратился. Уехал в Петроград учиться на слесаря-лекальщика. Вскоре стал революционером, вступил в партию большевиков. После революции во время Гражданской войны воевал в отрядах красных партизан. После окончания войны работал на разных участках трудового фронта - куда посылала партия: организовывал бани, а впоследствии (1922-1925 гг.) стал директором банного треста Петрограда. Затем его направили на восстановление фабрики «Нева», где он стал красным директором (1925 1929 гг.). Следующим этапом стала его работа по организации МТС под Волосово. В 1934 г. вернулся в Ленинград на работу по своей специальности слесаря-лекальщика на завод «Прогресс» (1934-1937 гг.). Во время пика сталинских репрессий пострадал за свою национальность - он был поляком или литовцем. Его уволили с военного завода за «неблагонадежность». После этого больше года не мог устроиться на работу, жил в ожидании ареста и только старый товарищ по партизанскому отряду не побоялся взять его на картонажную фабрику, где работали одни инвалиды. Карл Зимницкий не смог пережить такой несправедливости от властей, вскоре тяжело заболел. Сильно подействовал на него и арест его брата Игнатия в 1937 года (осужден на «10 лет без права переписки»). 11 мая 1939 года Карл Зимницкий умер.

<< Назад

Вперёд >>