Приведу строки из стихотворения «Буксир», посвященного морякам вспомогательного флота Краснознаменной Балтики. С «трижды героями» я был связан многие годы в период обороны Ленинграда — сначала в роли начальника вспомогательных судов и гаваней Кронштадтского морского оборонительного района (КМОР), а затем в роли заместителя начальника вспомогательных судов и гаваней Краснознаменного Балтийского флота.

...Герой, кто в битве
под свинцовым градом
Разил врага, держа
неравный бой,
Но тот, кто бить не мог
врага снарядом,
А шел вперед, — тот
трижды был герой!

Несколько лет тому назад вместе с другими участниками войны мне удалось вновь побывать не только в Ленинграде, но и, что особо было для меня волнующим, в Крон-штадте.

Воспоминания начались с набережной Красного Флота, с «плавучки», на которой в годы войны находилась дежурная служба вспомогательных судов. Здесь нас ожидало судно для перехода в Кронштадт. Вскоре мы прошли Невой мимо торгового порта в залив, в «Маркизову лужу», где когда-то каждый день и каждую ночь шла смертельная борьба во имя Родины, во имя города Ленина.

Воспоминания сменялись с молниеносной быстротой: вот здесь, на Морском канале, на траверзе Петергофа экипажи ничем не защищенных буксиров выводили из-под бомбежки линкор «Октябрьская революция», а там, на восточном рейде, оказывали помощь экипажу эсминца «Стерегущий», а вон там виден мыс Лисий Нос...

Сейчас не только «послевоенным» ленинградцам, но и нам, активным участникам этих событий, трудно представить, что южный берег залива за «Пишмашем» был занят фашистами, что все наши. фарватеры, соединяющие Ленинград с Кронштадтом, с Ораниенбаумом и дальше на запад, просматривались и простреливались врагом, что каждый выход был смертельно опасной операцией с. участием различных сил и средств флота.

Да, «Маркизова лужа» видела и вывод на боевые позиции наших подводных лодок, и перевозки войск, боевой техники. Она соединяла Ленинград с «малыми землями» — Кронштадтом, Ораниенбаумским плацдармом, островами Сескар и Лавенсаари, которые грудью своей прикрывали и прикрыли с запада Ленинград от врага.

Невольно вспоминаю, как для меня начиналось полное освобождение города от вражеской блокады...

Лето 1943 года... Я был исполняющим обязанности начальника вспомогательных судов и гаваней КБФ. Меня пригласил к себе начальник тыла КБФ генерал Митрофан Иванович Москаленко и разъяснил серьезность задачи, поставленной Военным советом Ленфронта по перевозке 2-й ударной армии из Ленинграда на Ораниенбаумский плацдарм.

Проведению этой, как потом выяснилось, стратегической перевозки предшествовала большая работа по планированию операции. Был определен объем перевозок личного состава, боезапаса, артиллерии, автотранспорта, танков и многих-многих других грузов. Большое количество тяжеловесной техники потребовало тщательного выбора судов, которые позволили бы не только разместить на себе грузы, но и обладали бы небольшой осадкой и обеспечивали бы удобную погрузку и выгрузку грузов, как правило, без применения плавучих кранов — своим ходом.

Все оперативные данные (по линии флота) сходились в главной диспетчерской вспомогательных судов КБФ на Малой Охте, которую возглавлял П. И. Сиваков. Так как за ходом перевозок внимательно следили командующие и фронтом, и флотом, мне было приказано дважды в сутки подробно обо всем докладывать генералу Москаленко, у ко-торого был заведен специальный журнал для записей о ходе перевозок.

К их выполнению было привлечено около 1000 вольнонаемных моряков вспомогательного флота, о которых говорилось в начале этих заметок. Это были экипажи около 20 буксиров, многих и разнообразных несамоходных барж.

Сложность заключалась в том, что в нашем распоряжении было только короткое темное время суток.

Конечно, немцы знали, что мы всю блокаду осуществляли перевозки в Финском заливе. Каждый наш караван обстреливался.

Но тогда нужно было скрыть возросшие объемы и исключительную важность начавшихся перевозок, сделать неожиданным для врага накопление больших сил на Ораниенбаумском плацдарме.

Каждую ночь переходы совершали 8—12 буксиров с баржами, успевая за ночь вернуться в исходные точки, чтобы в следующую ночь начать все сначала.

А что это значит? Как говорят, все познается в сравнении. Во время войны вся мировая пресса возмущалась тем, что Англия пропустила Ла-Маншем два немецких линкора. Но ширина самой узкой части Ла-Манша — 32 километра. Он полностью контролировался, проход немецких линкоров являлся эпизодическим срывом такого контроля.

Расстояние же от Петергофа до Морского канала (Каменная банка) — 2,5 мили, или менее 5 километров. Можно и сейчас себе представить, каким нужно было обладать мужеством экипажам буксиров и барж, чтобы из ночи в ночь ходить под самым носом у врага, под его обстрелом, не имея не только возможности отстреливаться, но и уклоняться от снарядов. Ведь буксир с баржей особенно не сманеврирует... И это не преувеличение поэта, когда он скромных тружеников-моряков назвал трижды героями.

Достаточно привести такие данные: в 1942 году, не говоря об обстреле фарватеров, противник выпустил по местам производства грузовых операций снарядов:

по Ораниенбаумскому военному порту— 1076;

по мысу Лисий Нос — 2365;

по кронштадтским рейдам — 269;

по гаваням Кронштадта —154.

Могу сказать по собственному опыту и ссылаясь на опыт-сотен моряков вспомогательных судов Балтики, что находиться в роли мишени для фашистских артиллеристов было не особенно приятно... Адмирал Ю. В. Ладинский в своей книге «На фарватерах Балтики» свидетельствует: «Перевозки морем — скромный, малозаметный труд моряков-транспортников, однако в условиях блокады это был ежедневный подвиг, требующий самоотверженности, большого мужества и героизма».

Первый этап перевозок 2-й ударной армии, который почти полностью был выполнен вспомогательным флотом, проходил с 5 ноября до 20 декабря 1943 года.

Второй этап перевозок проводился с привлечением боевых кораблей-тральщиков, сетезаградителей и наиболее прочных вспомогательных судов. Задача решалась совместно моряками «в погонах» и без погон, но и те и другие были настоящими советскими патриотами.

Мой дорогой ленинградский товарищ! Когда ты выйдешь на яхте или на прогулочном судне в Невскую губу. В «Маркизову лужу», опусти в воду цветок в знак доброй памяти тех, кто в этих водах проявлял героизм во имя нынешней счастливой жизни!