6

       Оккупационными войсками в Одессе командовал румынский генерал Гинерару. Прибывшую к нему инспекцию СС возглавил один из личных порученцев Гиммлера - подполковник Шиндлер. С подполковником приехало несколько офицеров из дивизии "Мертвая голова".
   А двумя днями позже прилетел инспектор имперской канцелярии - обер-лейтенант с челкой и усиками под Гитлера.
   Служба специнформации - ССИ - и румынская политическая полиция - сигуранца - в Одессе были укомплектованы в основном русскими белоэмигрантами. Первую скрипку в особо важных делах играл Николау Аргир, он же Николай Васильевич Кочубей, он же Николай Петрович Глушко - неизменным оставалось только имя. Родился он в Одессе, с деникннскими войсками бежал в Турцию, затем оказался в Лондоне и, наконец, в Румынии, где дослужился до капитанского чина. Поговаривали о его сохранившихся связях с Анкарой и Лондоном, но ловкий агент не оставлял улик. Хитрость, изворотливость Аргира пугали даже его коллег. "Никогда не знаешь, где и как укусит эта лиса",- говорили о нем. Гладко причесанный, с легкой сединой на висках, тонким прямым носом, насмешливым складом губ, мягкой, вкрадчивой походкой - он и в самом деле походил на лису. Этому-то человеку и поручили "заняться" одесскими катакомбами.
   Страшили катакомбы оккупантов. Целую дивизию, усиленную саперными частями, пришлось держать захватчикам "для охраны Одессы". Оккупированный город продолжал воевать.
   В плановости, продуманности и оперативности диверсий чувствовалось централизованное, единое руководство. И никаких следов, словно действовали невидимки.
   Но Аргиру все же повезло - совершенно случайно он напал на след.
   Заглянул мимоходом в палеонтологический музей. Там был только сторож - мрачный, нелюдимый горбун, но Аргир сумел многое у него выпытать. Выяснилось, что у сторожа к Советам есть свой "неоплаченный счет". В прошлом он был репрессирован как спекулянт. Для контрразведки такой человек - находка. Горбун рассказал Аргиру, что в последние дни эвакуации в музей приходили трое - два старика и один молодой, по выговору москвич, как видно, из "руководящих".
   Разговаривали они в кабинете, с наглухо закрытой дверью, но горбуну удалось кое-что услышать. Речь шла о катакомбах Дальника, о двух тупиковых штреках и сбойке. Потом профессор попросил папку с картами катакомб и вернул с неаккуратно сложенной схемой. Горбун показал ее Аргиру. На ней действительно были вычерчены два штрека и сбойка. Таких могло быть, конечно, десятки в любой из шахт Дальника. Все же контрразведчик взял схему с собой. Горбун сообщил также, что одного из приходивших к профессору стариков видел потом в санатории имени Дзержинского, где, по слухам, формировался партизанский отряд.
   Аргир установил за санаторием и Дальницкими катакомбами круглосуточную слежку.