Дополнительные фотографии

Евгений Мошков	Евгений Мошков
Женя Мошков (крайний слева) с товарищами.

   
   

Воспоминания сестры Жени Мошкова

   Женя родился в Пензовской области, а учился он в школе г. Краснодона, учился хорошо, среди ребят был вожаком, очень любил механику.
   После школы работал в шахте 1-бис машинистом, потом механиком, а затем его забрали в армию. Началась война. На фронте его приняли в кандидаты в партию. Когда он воевал на Украине, он попал в плен, находился в Миллеровском лагере, который был поблизости к Краснодону. Мать всё время ходила просить освободить его, но ей отказывали. Но вот Женя как-то говорит матери: "Нет, мама, так мне наверно отсюда не уйти, надо бежать". Через некоторое время они подготовили побег. Женя переоделся в форму полицейского, а двоих он вёл перед собой. Они сделали вид будто собрались в деревню за продуктами, т.к. в лагере военнопленных кормили только тем, что дадут жители, специальной пищи для них немцы не выдавали, очень много людей погибло от голода. Пришли они в Краснодон, и постепенно Женя стал членом подпольной организации "Молодая гвардия". Сначала он познакомился с Лютиковым, и тот дал ему задание связаться с Первомайскими ребятами. Он познакомился с Любой с Бондарёвыми и с др. Лютиков до войны работал в центральных механических мастерских, а ребят водили туда на экскурсию, на практику, там он и познакомился со многими. Сутками его не было дома.
   Мама всё беспокоилась и спрашивала его: "Где ты пропадаешь". Он отвечал: "Да, гулял, мама".
   В клубе, в котором молодогвардейцы устраивали концерты, представления, Женя был заведующим.
   1 января, в клубе, его арестовали, потом привели домой, сделали обыск, вместе с ним забрали мать и сестру, вечером их выпустили. Обыски продолжались каждый день. Придут и говорят: "Ваш сын сказал, что там-то лежит оружие", - и так каждый день.
   15 января мать понесла передачу, а в дом пришли полицаи. Сказали, что всех отправили в Луганск на работы и просили дать тёплые вещи, ну сестра и дала. Когда мать пришла, она сразу почуяла недоброе, всё время плакала и говорила, что их наверно всех пустили в расход. На следующий день их знакомый Синютин сказал, что всех молодогвардейцев сбросили в шурф шахты N5. А он узнал тоже совершенно случайно. Был управляющий шахты, а к нему ходил один немец, и вот он говорит: "И до чего же крепкий русский народ, вывели мы их к шахте раздетыми и хоть бы один попросился, только первый подошёл и сам бросился, а потом остальные".
   14 февраля освободили Краснодон. Две недели вынимали молодогвардейцев. Нашли предателей полицаев. Новиков и Давыденко арестовывали Женю. Новикова арестовали здесь, а Давыденко в Москве, дали ему 25 лет (скоро должен прийти). Давыденко очень хорошо знал семью Мошковых, когда происходил арест Жени он просил верёвку, чтобы связать ему руки.
   Когда Женя находился под арестом в полиции вести домой он передавал так. В полицию родные приносили передачу и вместе с едой они передавали ему деревянную ложку. И вот на этой ложке он и выцарапывал слова. Женя просил мать, чтобы она не плакала не горевала.
   Ещё до войны Женя любил читать про Чапаева, "Как закалялась сталь". Он очень любил музыку и играл в струнном оркестре клуба. У него был лучший друг - это Кузнецов Володя. Он учился и работал вместе с Женей. Во время войны он получил звание Героя Советского Союза. (просили его найти)
   

Малоизвестные страницы жизни героя"

    В ноябре исполнилось 70 лет со дня рождения Евгения Мошкова
   
    Имя Мошкова Евгения Яковлевича хорошо известно краснодонцам. О нем, как об активнейшем участнике подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия" не раз рассказывали сотрудники государственного музея на страницах "Славы Краснодона".
    Сегодня же, в связи с 70-летием со дня рождения героя, мы решили не давать традиционный юбилейный материал. Остановимся лишь на малоизвестных, недоисследованных, противоречивых моментах его биографии. К сожалению, несмотря на длительные настойчивые поиски и исследования, так называемых, белых пятен в короткой жизни Евгения ещё довольно много. Особенно это касается его службы в рядах Красной Армии, воинского звания и членства в ВКП(б).
    Женя был старше многих своих товарищей по подполью. Родился он 20 ноября 1920 года. В 1938 году был уже призывного возраста. Но, по воспоминаниям матери - Евдокии Родионовны в армию ушёл лишь осенью 1941 года. Сестра же Точилина Антонина Яковлевна утверждает, что брат был призван на действительную службу осенью 1940 года. А дядя, Попов Алексей Андреевич, называл ещё одну дату - сентябрь 1939- го.
    Из рассказов тех же родственников следует, что сначала Евгений служил в авиаполку на Кавказе. На четырнадцатом прыжке с парашютом повредил себе правое ухо, из-за чего был отпущен домой в трёхмесячный отпуск.
    В музее экспонируется снимок Мошкова с друзьями: Еленой Сердюченко, Федором Гнилорыбовым и Степаном Ретивовым.
    Передавая его научным сотрудникам, Е.В. Оводова (девьчья - Сердюченко) назвала время - весна 1940 года.
    Ф.С. Гнилорыбов в своих письмах в музей настаивает, что сфотографировались они в апреле 1942 года. Встретились совершенно случайно после длительной разлуки у клуба имени Горького. Очень обрадовались друг другу и решили сфотографироваться на память.
    Евгений находился в отпуске по состоянию здоровья, а Федор Степанович приезжал домой на несколько дней после окончания курсов среднего комсостава: "Женя был в военной форме. В то время я не обратил внимания на форму. Но кажется мне, что он больше вспоминал за наведение понтонов. И вот я сейчас думаю, что был понтонщиком".
    Итак, точную дату снимка ещё предстоит установить. К сожалению, не дает он никакой информации и о звании Мошкова, а также о роде войск, в которых он служил.
    В отчете ЦК ВЛКСМ командир "Молодой гвардии" И.В. Туркенич называет его младшим лейтенантом: "В декабре (1942 г. - В.В.), узнав, что Волченский лагерь заполнен пленными, вызвал к себе старшего группы шахты N1-бис Мошкова. Дал указании произвести налет на Волченский лагерь. Младший лейтенант Евгений Мошков безоговорочно приступил к выполнению указания..." Хотя в Главном управлении кадров МО СССР "по учетным документам младший лейтенант Мошков Е.Я. не значится". И этот вопрос требует дополнительных поисков, изучения.
    А.Я. Точилина рассказывает, что приезжал Женя в отпуск не один, а со своим командиром Джалиловым Рубеном Абрамовичем. Вместе они ездили и к родным Джалилова в г. Грозный Чечено-Ингушской АССР.
   На службу Евгений вернулся якобы в мае 1942-го уже в качестве замполита заградительного отряда. Но в таком случае возникает вопрос о его партийности.
   По утверждению Василия Ивановича Левашова, члена штаба подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия", Мошков был коммунистом. Это же подчёркивала и Елена Николаевна Кошевая: "Как-то Олег с гордостью сказал: "У нас в организации не только комсомольцы, у нас есть и кандидаты партии".
   Далее, из рассказов родных следует, что в июле 1942 года в районе станции Миллерово Ростовской области Евгений попал в окружение, выходя из которого, был захвачен в плен.
   Совершенно противоположные сведения находили в стенограмме беседы в ЦК ВЛКСМ с Левашовым В.И.
   "Во время войны он (Мошков - В.В.) был стрелком - радистом на самолёте, который был сбит под Миллерово. Он выбросился с парашютом, попал к военнопленным...
   16 марта".
   "Самолёт был подбит немцами, он приземлился благополучно. Женя Мошков и летчик были взяты в плен недалеко от города Миллерово, там же они были заключены в немецкий концлагерь...
   15 февраля 1948 года".
   Находясь за колючей проволокой, юноша не перестает думать о побеге и вскоре осуществляет его.
   Помогла ему мама Евдокия Родионовна. О том, что сын в лагере ей сообщил знакомый Евгения.
   Лагерь был переполненным. Найти кого-либо среди десятков тысяч пленных было очень трудно. Сначала её, совершенно случайно, из-за лагерной ограды увидел лейтенант Р.А. Джалалов, с которым Евгений приезжал в отпуск.
   Рубен Абрамович сумел передать Евдокии Родионовне письмо, в котором просил помочь освободиться и ему. Ещё Рубен Абрамович просил, в случае, если его освобождение не удастся, сообщить его маме Джалаловой Анне Мартисовне, где он находится.
   Это письмо Евдокия Родионовна передала в июле 1943 года члену чрезвычайной государственной комиссии Тараканову. В настоящее время оно хранится в Центральном архиве ВЛКСМ.
   Неоднократные попытки научных сотрудников музея разыскать родных Джалалова или сведения о нем самом не дали никаких результатов.
   С большим трудом Мошкова разыскала сына. "Но сразу забрать его оттуда было невозможно. - рассказывает Евдокия Родионовна. - Я обратилась к коменданту лагеря, меня по дистанции направили к другим личностям, в подчинении которых находился лагерь, но ото всех я слышала один ответ: "Не отпустим из лагеря никого. Раньше отпускали, а они по балкам стали партизанить..."
   Несколько раз мать уговаривала часового, и тот разрешал ей поговорить с сыном. Они наметили план побега.
   На квартиру, где остановилась Евдокия Родионовна, часто заходили военнопленные повара за продуктами. Женщина уговорила их помочь ее сыну бежать. Тут же был придуман способ знакомства с Евгением. Последний должен был во время раздачи обеда громко сказать - "Иван!".
   Вскоре состоялся побег. Мошкову надели белую повозку полицейского на рукав, повара взяли ведра, и все вместе вышли с территории лагеря.
   Переодевшись в гражданскую одежду, Евгения, Евдокия Родионовна и ещё один из военнопленных направились в Краснодон.
   Шелупахин Петр Павлович, находившийся вместе с Мошковым в лагере, рассказывает: "Когда Женя уходил, мы распрощались. Он сказал, что уходит с мыслью верно служить Родине, своему народу".
   8 августа 1942 года Евгений вернулся в оккупированный Краснодон, где продолжил борьбу с врагом в подполье.
   Таковы результаты наших исследований. Мы не можем, не имеем права, сославшись на время, ставить на этом точку. Надеемся, что на публикацию откликнуться те, кто хорошо знал Евгения Мошкова. И таким образом окажут неоценимую помощь в дальнейшем поиске и сборе материала.
   
   В.Велькивич.
   Ученый секретарь музея "Молодая гвардия".
   

Биография Евгения Мошкова

    Мошков Евгений Яковлевич родился в 1920 г. в Пензинской губернии Чимбарского уезда. Семья по соц. Происхождению крестьянская. До 29-го года отец занимался мелким крестьянством. В 29 г. умер. Во время гражданской войны отец Жени был Красным партизаном. Участвовал в боях в Морозовском районе под руководством командира Ивана Павловича Толмачева.
    Мать в 1918 г. работала в Ленинграде на заводе "Металлист". В 19 г. уехала в Пензинскую губернию, где вышла замуж за Мошкова Якова Егорьевича. После рождения Жени (спустя две недели), семья переезжает в Донецкую область, Морозовский район, где жила до 31 года. С 31 года семья живет в Краснодонском районе. Детство Жени протекает в Морозовском районе. Это был очень живой, подвижный ребенок. Рано начал говорить, и говорил чистым языком. Когда немного подрос, т.е. был уже в таком возрасте, когда можно играть с детьми на улице, Женя играл всегда в ведущих ролях. Это был командир, вожак детей - "Чапаев" - как его называли ребята. Устраивал игры в войны, иногда приходил домой с синяками, ушибами, но жалоб и хныканья дома от него не слышали. Рано Жене хотелось попасть в школу, но из-за возраста его не взяли. Когда ему было 7 лет он пошел сам записываться в школу. Пришел, сел за парту в классе, на вопрос учителя "Сколько тебе лет", он ответил: "35!". Но через чур подвижный мальчик не мог долго просидеть на одном месте, через несколько минут он поднялся и пошел домой, сказав, что он очень кушать захотел. В 28 г. поступил в школу. В 31 г. поступает в Краснодонском районе в 3-й класс. В школе он не был прилежным учеником. Это был один из тех, кого в школе называют трудно воспитываемым. Игры на улице, разговоры и шалости на уроках больше всего интересовали мальчика, а поэтому в 4 и 5 классах просидел по 2 года.
    Кончив 5-й класс идет работать рассыльным. Проработал 4 месяц, идет учеником эл. слесаря тоже при шахте 5. Затем работает эл. слесарем и, наконец вруб машинистом. По последней специальности работает до 41 г.
    Это был уже взрослый юноша, который следил за своим внешним видом, поведением. Раньше отъявленный мальчик превратился во внимательного, хорошего товарища, которого уважали и ценили. Любил он клуб, сцену. Часто бывал в клубе им. Горького, где было у него много друзей, товарищей по кружку.
    Очень заботливо и внимательно Евгений относился к матери, младшей сестричке. Ни одного ни ласкового слова не слышали от него в семье.
    В 41 г. Евгений идет в армию. Будучи в армии в этом же году Евгений попадает в окружение в Миллерово. Мать узнает об этом и идет туда искать сына. Мало было радости в лагере для Евгения и его товарищей - голод, холод, побои. Пленных не считали за людей и делали с ними все, что только можно. Случайно мать Жени - Евдокия Родионовна встретила в лагере лейтенанта Джалалова у которого был ее Женя до окружения. Джалалов передает письмо, в котором просит освободиться ему (письмо приложено к биографии) говорит, что Жене здесь же где-то в лагерях, но не с ним. Обнадеженная мать, что сын жив, идет в другой лагерь. С группой женщин она подошла к изгороди лагеря. На улице лил дождь, было холодно. Продрогнувшие женщины ждали, когда приведут пленных. Наконец пленные показались вдали: когда они поравнялись с женщинами - Евгений узнал маму, которая стояла в первом ряду. Он крикнул. Мать едва не лишилась чувств. Евгению разрешили подойти на минутку к матери. Используя эту минутку, сын успел шепнуть, где его мать может увидеть. Мать пришла на указанное место, где упросила часовых дать возможность поговорить. Часовой смилостивился и разрешил. Евдокия Родионовна видела несколько раз сына.
    Где остановилась на квартиру Евдокия Родионовна, часто бывали повара из лагеря. Это были также военнопленные, они собирали продукты. Евдокия Родионовна стала знакомиться с поварами вести с ними разговоры. Ей удалось уговорить поваров устроить Евгению побег. Для того чтобы повар узнал, кого спасать, условились, что во время раздачи обедов Евгений должен был громко сказать "Иван". Этим способом повар "познакомился" с Евгением. Они условились, где встретиться. В этот же день состоялся побег. Евгению одели белую повязку на рукав (знак полицейского), повара взяли ведра для продуктов и Евгений "повел" их до квартиры, где жила его мать. Там переоделись в гражданскую форму, покушали и отправились в дорогу. Евгений, его мать и один из поваров пришли в Краснодон, это было 8 августа 42 г. Первое время Евгений болел. Вскоре стали его принуждать к работе, грозя выгнать семью на улицу, если он не пойдет работать. Евгений поступил работать зав. Клубом, проработал 11 дней. 1/I 43 Евгения арестовали. Когда он работал в клубе, то к нему ходило очень много друзей, но это были одни и те же лица: Земнухов, Ковалев и др. Мать абсолютно ничего не подозревала. Только за три дня до ареста сын сказал матери: "Вот мои друзья-партизаны". Мать испуганно сказала: "Пропадешь, Женька!", на что сын ответил, что если не выдадут, то не пропадем.
    Несколько раз мать пыталась увидеть его в полиции, но не удавалось. Не всегда удавалось и передать записку. Нужно было придумывать какую-то нелегальную связь. И они придумали. Мать носила ему деревянную ложку. Евгений, что нужно написал на ручке и спустил в кофейник. Мать прочла. Таком образом, сын всегда в супе/в кофейнике находил ложку с известием, стирал и писал ответ.
    Пока Евгения держали в полиции, полицейские каждый день были у него дома. Водили на допросы мать, избивали ее, требовали выдачи оружия. Всю семью обобрали. Однажды, когда Евдокия Родионовну вели с допроса навстречу вели Евгения. Это была только тень от Евгения. Он только сказал "Нет ли кусочка хлеба". Это было последнее свидание матери с сыном. Больше его не видели. 15/I Евгения Мошкова бросили в шурф.
   
   
   
   

Из беседы с матерью Евгения Мошкова

    "...В сентябре 1942 г. Евгений вместе с матерью был арестован якобы за расхищение зерна с поля. После освобождения из-под ареста он 11 декабря 1942 г. устроился зав. Клубом на шахте N1-бис. Здесь в клубе под видом кружковой работы, всевозможных репетиций товарищи Евгения - Третьякевич, Земнухов, Борц, Жафара Нилзик, Шевцова и др. всего 14 человек вели подпольную работу.
    Часто на квартире Мошкова собирались друзья Евгения. Писали листовки, карикатуры и распространяли по городу. Несколько листовок мать Евгения сама прятала в сарае.
    Однажды вечером на квартире у Евгения собрались Третьякевич, Шевцова и Земнухов. Они обсуждали план взрыва клуба на шахте N1-бис 1 января 1942 года во время немецкого бал-маскарада. Но этот план осуществить не удалось. Потому что начались аресты.
    В декабре 1942 г. группа Мошкова совершила нападение на почту. С почты много было изъято книг, корреспонденций и т.д., все это они принесли на квартиру к Мошкову, вот мать Евгения вместе с дочерью Антониной палили всю похищенную корреспонденцию, ценные документы.
    В начале ноября 1942 Евгений украл в клубе немецкий флаг, который они сожгли на Гулиной балке. А 7 ноября 1942 года они приготовили свои красные флаги и вывесили их во многих местах города. Евгений говорил, что флаги были заминированы. Был случай, когда погибло 4 полицая, которые хотели снять флаг с шахтной трубы ш. 7-10.
    С участием Евгения была спалена биржа в которой в декабре месяце 1942 погибли все списки молодежи, которых готовили для отправки в Германию. Здесь же погибли все ценные документы.
    Мать Евгения прятала оружие и диски с патронами в дымоходной трубе. Однажды вооруженная группа Евгения отправилась на шоссейную дорогу. И в декабрьскую ночь группа Евгения обезоружила следовавшую немецкую машину с горючим, увезла машину. Шофером машины был сам Евгений. Бензин 10 бочек, 1 бочку автолы они спустили в речку, машину бросили далеко от реки.
    Примерно в декабре 42 Евгений Мошков и Василий Синебрюхов забрали мотоцикл с люлькой (в люльке были корреспонденции). Сели и поехали в село Шарайкино Свердловского района и там балочке недалеко от шахты "Центрсоюз" они спалили мотоцикл. Евгений был арестован 31 декабря ночью.
    Мать Мошкова 6/VII - 1943
   
   
   

Из воспоминаний Евгении Мошкове

"Я помню Женю Мошкова со дней его прихода из лагеря военнопленных. Часто видела его в группе комсомольцев Зимнухова, Третьякевича. После пришлось вместе с ним работать в клубе Горького, куда собиралась молодежь, чтобы разделить со своими друзьями своим сокровенные мысли. Помню Женю, как хорошего, чуткого товарища. Высокий, сильный и жизнерадостный, он сразу располагал к себе. Часто Женя приносил в клуб печатные листовки против немцев, газету "Вести с советской родины". Много и открыто говорил против немцев. Немцы, которые приходили от шахты проверить, чем мы занимаемся, могли вслед за собой слышать дружный хохот нашего коллектива.
   Листовки говорили нам об освобождении наших мест, и люди наши смелели, верили в скорое возвращение наших войск.
   Под новый год Женя собирался устроить в клубе маскарад.
   Жора Арютюнов предложил ему одеть костюм Ворошилова, а я Сталина и пройдемся по всем правилам.
   "Можно" - ответил Женя, - но только на Новый год я наверняка одену Кубики и буду бить гранаты на головах у немцев".
   И не удалось ему это сделать. 1 января его арестовали и др. Наши девушки ходили в полицию справляться о их самочувствии. Женя всегда говорил, что ничего, пусть держатся остальные.
   Сколько раз вечерами собирались молодые в клубе, сколько прошло таких вечеров в мечтах о возвращении наших и ему не удалось их видеть. Как ненавидел он этих гадов, он не мог вынести всех издевательств, грубил, проклинал их, подпевал и был жестоко казнен.
   Имена погибших героев носит каждый комсомолец нашей родины, и они будут мстить за своих братьев, за поруганную русскую землю. Смерть проклятым немцам! Пусть захлебнуться они в наших слезах, пролитых во время оккупации. За своих героев комсомол отомстит. Подпись неразборчива - возможно (Допалалава)
   
   

Письмо Рубена Джалалова переданное матери Евгения Мошкова из лагеря военнопленных

   "В части моего освобождения дело обстоит так: документов о том, что я командир у меня во время обысков не обнаружено. Я успел все порвать. Сейчас мне нужна гражданская одежда с ног до головы, даже и белье, чтоб на мне не оставалось ничего с военной печатью. Нужны и документы гражданские, чтобы уйдя отсюда я мог где-то жить. Если все это есть, то нужно чтобы кто- либо сходил к коменданту и сказал, что я нашла своего мужа или сына. Прошу разрешить мне его взять домой. По нашим сведениям комендант человек добрый. И если кто расплакался, то помогает. Просить его надо настойчиво, говорить, что прибыли пешком за 125 верст, жить негде, питаться нечем.
   Положение командиров таково: из рассказов товарищей, которые были в плену ясно, что сюда скоро приедет полиция (и тогда начнутся и расстрелы, и пытки, и избиения). А сейчас мы пока постепенно умираем от голода, грязи, вшей и болезней. Условия нашей жизни кошмарные. Мы фактически из командиров Красной армии превратились в низших людей, просящих подаяние у забора. Такова наша жизнь, такова и моя жизнь.
   Если Ваша попытка освобождения меня отсюда не удастся, то придется спокойно ждать этой бесславной смерти. Ведь поблизости у меня нет ни родных, ни знакомых, значит и заботится будет некому. Женю своего ищите. Он тоже в таких же условиях, но ему все-таки легче тем, что он из местных, а местных и украинцев будут освобождать. Это точно.
   Ну, и наконец, у меня другая просьба: если из Ваших попыток ничего не выйдет, то очень прошу, когда это будет можно, напишите в Грозный моей маме письмо о том, что Вы меня видели, что я жив, но в плену и писать ей не могу. Пусть обо мне не беспокоится и ждут моего возвращения дома. Сестрам наказываю беречь маму, как я её берег. Адрес такой: гор. Грозный, Северный Кавказ, улица Кавказская N107, Джалиловой Анне. Это моя мать. Напишите обязательно.
   Моя фамилия так: Джалилов Рубен Абрасимович, но если у Вас есть другие документы, то сообщите мне, чтоб я знал по какой фамилии меня будут брать.
   Жду. Уваж. Вас Рубен.
   

РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 331
   

ПАРТИИ РЯДОВОЙ

Из воспоминаний Е. Р. Мошковой о сыне

   ...Евгений страстно любил школу, книги. Мечтал быть летчиком. Учился он хорошо, читал много книг о героях гражданской войны. Любимыми героями его были Чапаев, Пархоменко. В 1929 году, после смерти мужа, я переехала с детьми с хутора Первомайского Ростовской области в город Краснодон. Поступила работать плитовой на шахту № 5. Через несколько лет Евгения тоже устроила на работу в шахту сначала рассыльным, а затем учеником электрослесаря. Через шесть месяцев он стал электрослесарем и моим первым помощником в семье.
   В 1937 году Женя перешел работать врубмашинистом на шахту №1-бис. Здесь он работал до призыва в РККА.
   Когда началась война, мой сын пошел защищать Родину, его зачислили в летную часть. В армии Женя стал коммунистом.
   ...Сдерживая натиск вражеских войск, часть, в которой служил Женя, попала в окружение под Миллерово. Выйти из окружения было невозможно, и через некоторое время он попал в плен. Всех военнопленных, в том числе и Женю, отправили в лагерь. Об этом мне сообщил Женин товарищ, которому удалось бежать. Ехать по железной дороге запрещалось. Я пошла пешком. С большим трудом разыскала своего сына. Уйти из лагеря ему помогли двое товарищей, повара- военнопленные. Они одели белые халаты, будто собрались в село за продуктами, Жене повязали на рукав белую повязку, какие носили полицейские. Таким образом все трое вышли из лагеря. Я и еще две женщины стояли и наблюдали за ними издали. Когда они подошли к нам, мы достали одежду, в которую они быстро переоделись. Все вместе мы отправились в путь.
   Женя долго не работал, не хотел служить немецким извергам. В начале декабря Женя стал директором клуба имени Горького. В клубе были организованы различные кружки самодеятельности, в которых активное участие принимали товарищи Жени: Земнухов, Третьякевич, Борц, Арутюнянц, Осьмухип и другие.
   Часто они приходили к нам домой. В таких случаях Женя всегда просил меня с дочерью уйти из дому. О чем они совещались - для меня осталось тайной. Узнала я об этом только после смерти сына.
   Женю арестовали в клубе. Это было 1 января 1943 года. Со связанными руками его привезли домой и, сделав обыск, повели всех нас - его, меня и дочь - в полицию.
   Меня и дочь через сутки отпустили. Уходя из полиции домой, я дала Жене кусочек хлеба. Это была моя последняя встреча с ним, больше я его не видела.
   Как я позже узнала, в полиции Женю подвергали страшным пыткам, требовали, чтобы он признался, кто был в партизанском отряде...
   Женя никогда не забывал, что он - коммунист, всегда стремился оправдать это высокое звание, принести как можно больше пользы своему народу, своей Родине.
   
   

1947 год.