Посмотреть фотографии Степана Григорьевича Яковлева и его родных можно ЗДЕСЬ >>

С. Г. ЯКОВЛЕВ

Степан Яковлев

    С. Г. Яковлев родился 18 августа 1898 года в хуторе Верхние Грачики Митякинской станицы Ростовской области в семье плотника. Как и все иногородние, притесняемые зажиточными казаками, отец не имел собственной земли, не мог держать свой скот и даже птицу. Родители Степана Григорьевича решили переехать в новонаселяющийся хутор Платово. Но и здесь жизнь для иногородних была трудной, и, прожив около года, семья Яковлевых перебирается в станицу Каменскую (ныне г. Каменск).
    Несмотря на то, что семье жилось трудно, Степан закончил 3 класса церковноприходской школы. Учился прилежно, за каждый год имел Похвальные грамоты. Но на этом его обучение закончилось. Началась трудовая жизнь: у местных хозяев служил мальчиком. А когда семья переехала в село Прохоровку Оболенского уезда Курской области, на родину родителей, Степан Григорьевич нанялся кучером в экономию помещика. С ноября 1916 года работал камеронщиком на шахте у станции Гуково.
    В январе 1917 года С. Г. Яковлева призвали на службу в царскую армию. Уже тогда от своего двоюродного брата В. Яковлева, общавшегося с передовой частью рабочего класса в Петербурге, он получал запретную литературу. Большое влияние оказала на Степана Григорьевича книга В. И. Ленина "Шаг вперед, два шага назад".
    Когда пришло известие о революционных событиях в Петрограде, С. Г. Яковлев был рядовым старой армии в Ростове-на-Дону. В ноябре 1917 года он вступает в Красную гвардию. В 1918 году его назначили командиром взвода конных разведчиков 1-го Донецкого советского полка. Вплоть до окончания гражданской войны сражался в частях Красной Армии, принимал участие в разгроме банд, действовавших на Дону и в Донбассе.
    В 1921-1922 годах милиционер Яковлев охраняет власть Советов в городе Каменске. С 1922 года живет и работает в Краснодоне.
    По Ленинскому призыву в 1924 году вступает в ряды партии большевиков. Тогда же становится председателем комитета бедноты.
    В 1928 году коммунист Яковлев был послан в школу советско-партийных работников, по окончании которой занимает пост председателя сельсовета в хуторе Суходол Краснодонского района. Он - член комиссии по борьбе с кулачеством.
    В 1933 году Степана Григорьевича избирают секретарем партячейки № 7-8 "Изварино", в 1935 году - шахты № 5 рудника "Сорокино".
    В 1938 году инструктора Краснодонского райкома КП(б)У С. Г. Яковлева выдвигают на должность председателя городского Совета депутатов трудящихся, он - член пленума Краснодонского райкома КП(б)У.
    С. Г. Яковлев постоянно работал над собой, неустанно овладевал марксистско-ленинским наследием, активно сотрудничал в районной и областной прессе.
    В Краснодоне Степан Григорьевич оставался до оккупации, организовывал в прифронтовом городе ремонт дорог, размещал раненых в госпиталь, занимался эвакуацией шахтного оборудования, колхозного скота.
    Весной 1942 года С. Г. Яковлев дал согласие остаться во вражеском тылу для борьбы с оккупантами. В августе его арестовала полиция. Однако за неимением улик через неделю освободила из-под стражи, установив за ним строгую слежку. Контакты С. Г. Яковлева с другими участниками подполья стали опасными. Поэтому с семьей переехал в хутор Верхние Грачики Ростовской области. Работал на водяной мельнице. По заданию партийного подполья занимался сбором оружия. Его дочь, Клара Степановна, вспоминает: "Живя в хуторе, он бывал в Краснодоне. Часто виделся с М. Г. Дымченко. Но их разговоры для нас остались тайной...
    В январе 1943 года в Краснодоне начались аресты подпольщиков. В хутор, где мы жили, явились полицейские, арестовали Степана Григорьевича. Мы его видели в последний раз. Он был спокоен. Не торопясь оделся. Попрощался с нами. Велел за него не волноваться".
    Под конвоем его доставили в Краснодонскую полицию, подвергли пыткам. 16 января с группой подпольщиков вывезли на казнь. Не дожидаясь команды, Степан Григорьевич смело, с поднятой головой шагнул к стволу шахты и во весь голос воскликнул: "Умираю за партию!" Его столкнули в шурф шахты № 5 живым. Похоронен мужественный коммунист- подпольщик в братской могиле героев на центральной площади города Краснодона.
    Степан Григорьевич Яковлев посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
   
   

К.С. Павликова (Яковлева)
Воспоминания о моем детстве (период с 1937 года по 1945-й)

   Мне в этом году уже исполнилось 76 лет. Многое,что было в жизни не все помню, а вот что было в далеком моем детстве - помню хорошо.
   Итак, 1937год...Этот год был для меня самым радостным: я первый раз пошла в 1-й класс. И, что очень для меня памятно -это то, что на праздник начала нового учебного года в школу №1 им. А.М.Горького г. Краснодона пришел и мой отец Яковлев Степан Григорьевич. Тогда он был партийным работником, а в 1938 г. был избран Председателем городского Совета Трудящихся. Это было в то время, когда руднику Сорокину был присвоен статус город Краснодон.
   Идет год за годом. Я учусь в школе на отлично. В городе открывается "Дом пионеров". В доме пионеров работает много кружков детского творчества, в т.ч.хоровой, балетный. Я посещала балетный кружок. Мы танцевали очень хорошие танцы: украинские, русские хороводы, акробатические польки. У нас в балетном кружке было три группы детей - старшая группа, в нее ходила моя старшая сестра Роза; средняя и моя младшая. У нас часто проходили конкурсы и наша младшая группа неоднократно занимала первые места. Очень хорошо мы исполняли танец "Шахтерская пляска .Все мы изображали шахтеров, которые шли с работы после смены и пели, и плясали. Я лично пела такую частушку, которая мне очень нравилась:"Я стахановкою стала, норму буду повышать. У меня мечта такая - чтоб Стаханова догнать!" И другие тоже пели частушки, а затем плясали "гопак"...
   И вот уже наступил 1941 год.
   В мае в г. Луганске (тогда это был Ворошиловград) проходил областной смотр художественной самодеятельности. И ура! Наш коллектив, все наши группы: и старшая, и средняя, и наша младшая - завоевали 1-е место. И нам сказали, что в июне мы поедем в г. Киев на республиканский смотр, но пока точно не было названо число. А позже нам сообщили, что в Киев мы едем 22 июня 1941 г. Сбор всех участников в 10-00 в "Доме пионеров". и вот утром еще не было 7-ми, я встала и начала собираться, а в 9-00 пошла в "Дом пионеров". Мы еще ничего не знали, все мои друзья пришли радостные, мечтали и обсуждали: как будем выступать на Республиканском смотре... И все...сказали:"Война! никто никуда не едет!" А потом мы уже пели:"Киев бомбили, нам объявили, что началась война".
   Наступил сентябрь 1941года. Я пошла 1-го сентября в школу в 5-й класс. В нашей школе в это время находился военный госпиталь и школу перевели в один из клубов. в конце сентября в городе началась эвакуация. Эвакуировались шахты, шахтное оборудование и жители города. Было объявлено, что всех краснодонцев эвакуируют в Казахстан. Отец мой оставался в Краснодоне, а вся наша семья: я, моя сестра Роза, мама, бабушка и дедушка - погрузилась в товарный вагон и поехали в эвакуацию, вагонов от нашего города было четыре, а потом в поездке к нашему составу присоединилось еще много вагонов. В составе было около 15 вагонов. Мчится наш состав, проезжаем много станций. И надо же как повезло нашему составу: только мы проехали станцию Лихую - как на эту станцию налетели фашистские самолеты, бомбили станцию. Наш состав уцелел. Умчался. Но тут ,так жаль, случилась беда. Моя мама пострадала, поезд дернуло, а на плите кипятился чай, и чайник упал маме на ноги, и так жаль, она была прикована к постели, не могла двигаться. Нашему составу еще раз удалось уйти от бомбежки, и вот - наконец-то мы пересекли Урал. По дороге мы узнали, что нас везут в поселок Бир-Чугур (в переводе это звучит - первая пропасть).Именно сюда привезли шахтное оборудование краснодонских шахт.
   А на остановках я иногда выходила на перрон, напротив нашего состава стояли эшелоны с военными, которые ехали на фронт. Однажды к нам (нас было три девочки из нашего вагона) подошли военные летчики, спросили: Вы дети, откуда едете и куда вас везут?" Они угостили нас, дали нам булочек, печенье и даже дали понемногу денег... А тут - Наш поезд тронулся, мы бегом все вскочили в первый попавшийся вагон - и поехали.
   Ой! Что же творилось в нашем вагоне. Моя мама же лежит, подняться не может. Да и другие родители, так переполошились, где же мы? А состав, как назло, так долго не останавливался. Наконец-то, где-то часа через 3 остановился и мы примчались в свой вагон. Я получила тут такую взбучку, меня больше не выпускали из вагона. Только в декабре мы приехали в Бир-Чугур. По дороге нам сообщили, что мой отец в тяжелом состоянии отправлен в больницу.
   И тогда мама решила, что надо срочно возвращаться в Краснодон. Бабушка и дедушка сказали, что они здесь не останутся, когда их сын болен. Решили возвращаться всей семьей. И вот уже 31 декабря 1941 года мы с большим трудом достали билеты. Нам их дали только до г.Саратова. А здесь в Саратове нас очень долго не выпускали, не давали билетов, т.к.Краснодон уже в прифронтовой полосе. С большим трудом на грузовых составах в феврале 1942 года добрались до нашей станции Верхне-Дуванная.а оттуда уже в Краснодон. Папа еще лежал в больнице. Я пошла в школу в свой родной 5-й Б. Рассказывала своим одноклассникам как мы чуть не попали под бомбы фашистких самолетов. И как мы в "Пионерской правде" прочитали статью о летчиках-героях. И это были те летчики, с которыми мы беседовали на станции.
   Отец вышел из больницы и получил задание: срочно организовать эвакуацию скота всего нашего района. И где-то в середине мая собран скот (это в основном коровы).создана бригада погонщиков. Всего нас было пять подвод на лошадях. В эту вторую эвакуацию нас поехало уже трое: мама,сестра,я. Бабушка с дедушкой остались дома. А папа руководил всей группой. Ох, сколько нам тут пришлось пережить. Рано-рано утром мы выехали из Краснодона в сторону г.Каменска. А тут нам навстречу бежит народ и кричат:"Немцы!немцы!-Уходите!" и мы развернули весь караван в другую сторону. В сторону Ростовской области к реке Дон. Не успели проехать, как на нас налетели фашистские самолеты. Началась бомбежка!... И уже после этого днем мы больше не передвигались, а только по ночам. Наконец-то добрались до р.Дон у станицы Раздорская. Здесь переправа проходила только ночью. Днем почти через каждый час налетали фашистские самолеты, бомбили. Жуткое было зрелище!
   Выезжая из Краснодона, мы знали, что отец с нами за Дон не поедет. Он переправит нас с погонщиками, а сам возвратится в Краснодон. Итак, первая ночь - мы не переправились, потому что в первую очередь шли воинские части. А днем несколько раз налетали фашисткие самолеты. Ох, как жаль: сколько погибло нашего скота.
   Один раз и я чуть было не погибла, но спасибо спас меня солдат...Был перерыв между бомбежками мне дали ведро и я помчалась по воду. А тут новый налет. Спасибо солдат меня подтолкнул и я с ним упала в какую-то яму, а ведро мое осталось наверху. Закончилась бомбежка, а я смотрю все мое ведро в дырочках. Это его осколками от бомб продырявило. Мне какая-то женщина дала банку и мы с ней скорей помчались по воду пока нет самолетов. Все мои видели, что я была где-то около окопа. Примчалась моя сестра - глядь, мое ведро стоит разбитое, а меня нет. Тут опять самолеты загудели. Она побежала обратно к обозу и сказала маме, что меня не нашла. Началась опять бомбежка. Эту бомбежку я у источника воды пересидела. Пока я воды набрала в перерыве между налетами. Тут снова налет. С водой к обозу я пришла уже после трех налетов. Подхожу, а все как закричат: "Ой, смотрите - она жива!" Все уже думали, что я погибла.
   Наступила третья ночь и снова мы не переправились. А утром вдруг раздался крик: "Немцы! Немцы!" и мы увидели немецкие танки вдалеке. Мы с трудом нашли лошадей (наши все лошади погибли, так жаль) и поехали от Дона. Выехали на дорогу, а здесь огромная колонна - легковые автомашины в сопровождении мотоциклистов, а за ними грузовые машины, в которых сидели так ровненко молодые немцы. И я, ну надо же так громко сказала: "Ой, смотрите, немцы на людей похожи!?" Я думала, что они такие каких их изображали на карикатурах: похожие на зверей. (Знаете, прошло много-много лет и один товарищ, который слышал тогда мои слова - спросил меня -засмеялся - ну что, оказалось немцы были на людей похожи - ты нас тогда так рассмешила).
   И мы поехали в какой-то хутор Ростовской области. Здесь поселились, а хутор уже был оккупирован.Вечером пришли местные полицаи и сказали, что надо идти в полицию для регистрации - и папа ушел с ними. Мы с мамой очень волновались ожидая его, переживали: выпустят ли его из полиции. Он через несколько часов возвратился и рассказал нам следующее: первое - он узнал, что Краснодон уже почти целый месяц оккупирован немцами, а второе - папа зарегистрировался не под своей фамилией, а на фамилию Иванов. Он назвался погонщиком скота с семьей. Ему приказали приходить на регистрацию ежедневно утром и вечером. А через день пришел папа после утренней регистрации и сказал, что уж что-то они так подозрительно смотрели. Я вечером пойду отмечусь и нам надо уезжать из этого хутора.
   Но ровно через два часа - бух! Подъехала повозка и к нам в дом, где мы жили, вошли два немца и два полицая. Сразу же на отца надели наручники и сказали: "Вы арестованы!" Это были полиция и немцы из Краснодона. Как мы узнали позже, кто-то нас здесь выдал и доложил, что это не Иванов-погонщик скота, а Яковлев С.Г. председатель Краснодонского Горсовета. Нас всех усадили на телегу и повезли в г. Краснодон. Очень мучительно было ехать моей сестре. Она молодая красивая девушка, а немцы и полицаи ее дергали, заигрывали с ней. Она, сжав губы молчала, не разговаривала с ними. и вот к вечеру нас привезли в г.Краснодон к зданию полиции. Отца, маму, сестру Розу арестовали, а меня один пожилой полицейский ударил и сказал:"Беги домой." (Да, а по дороге он узнал, что у нас есть дедушка и бабушка). И я побежала домой. А здесь дома "надо же, - сказала бабушка, - а мы вот только с дедушкой обсуждали, удалось ли нашим переехать Дон. Ведь уже много-много наших людей возвратились домой".Бабушка пошла в полицию узнать, как там обстоят дела? и ее арестовали. И только на следующий день всех отпустили домой. Но заставили отца ходить на регистрацию утром и вечером. И сказали, что если его утром не будет, то всю семью расстреляют вечером, а если вечером не придет, то семью расстреляют утром. Да - это уже был конец августа 1942года.
   И вот как-то через неделю или две пришел папа вечером с регистрации, а у нас во дворе был какой-то парень. Бабушка сказала папе:"там тебя в сарае ждет парень". Папа с ним поговорил, а когда он уходил, я увидела, что это был Сергей Тюленин. (Я с ним еще до войны в пионерском лагере была и узнала).
   Папа пришел и говорит моей маме: "Катя, давай мне свой документ, что ты родом из Ростовской области. Он мне нужен. Я пойду завтра утром отмечаться и попрошу разрешение на выезд в Ростовскую обл.Так что готовься, Кларочка, ты тоже с нами поедешь. Поедем втроем, а Роза здесь останется с бабушкой и дедушкой." А бабушка спрашивает:"В чем дело, Степа? Что это за необходимость в такое суровое время вам уезжать?" папа ей ответил :"Да есть такое указание."и бабушка засмеялась и сказала - Что, Степа, этот хулиган Сережка Тюленин дал тебе такое указание? - папа ответил- "ну почему хулиган? Может он еще героем будет, а ты... хулиган!" И эти слова отца запомнились мне надолго. Через день я ,мама и отец уехали в Ростовскую область. А Роза, моя сестра, осталась и большей частью сидела у нас в погребе, пряталась от немцев, чтобы ее не угнали в Германию.
   Итак, поселились мы в каком-то хуторе Ростовской области, Митякинского района. Отец устроился там работать на мельнице, но и здесь его заставили отмечаться в полиции утром и вечером. Три раза за все время мы приезжали в Краснодон, поездки были очень интересны. Отец вез мешки с мукой, а я сидела поверх них на самом верху. Первый раз приезжали в октябре. Папа меня высадил, а сам куда-то отвез свой груз. А позже пришел, взял меня и сказал:"ты, Клара, пойдешь со мной, я тут встречусь с одной женщиной, а ты смотри и наблюдай. Если увидишь полицейских или немцев, то скажи негромко одно слово - "папа".Я стояла около сквера. И тут я впервые увидела листовку и лозунг - "Смерть немецким оккупантам!"- а там подпись"Молодая гвардия".И вдруг вижу идут два полицейских и немец, я сказала:"Папа!" А он уже стоял рядом, сказал мне:"Спокойно, пойдем домой". Встречался тогда папа в сквере с Соколовой .
   На следующий день мы опять уехали в Ростовскую область, второй раз мы приезжали в ноябре. Опять я сидела сверху на мешках нашей повозки. И вот утром 7 ноября ко мне прибежала соседская девочка и кричит: "Клара, скорей бежим смотреть. Флаги над Краснодоном, говорят на школе Горького", и мы с ней побежали смотреть. Но флаг на школе Горького уже сняли. Тут кто-то сказал, что на школе им.Ворошилова висит. И мы с ней бегом туда, а тут уже столько мальчишек и девочек бегут. - и ура! Мы увидели флаг наш красный на здании школы. Вокруг бегали немцы, полицаи и на нас детей почти не обращали внимания ,а мы радостно кричали: "УРА! УРА!" И придя домой, я рассказывала сестре Розе(она вылезла из погреба),а бабушка с дедушкой как и мы кричали "УРА!",глядя на флаг. Утром мы с папой опять уехали в Ростовскую область. И там в хуторе я рассказала всем соседям о флагах над Краснодоном.
   Третий раз мы с папой поехали уже в декабре. Уже не на тележке, а на санях, и я все, по-прежнему, сидела наверху на мешках. Уже в конце войны в 1945 году я узнала, что под мешками с мукой, оказывается, находилось оружие, какое привозил в г. Краснодон мой отец и отдавал его связным подполья "Молодой гвардии" - или Соколовой Н.Г или Демченко М.Г.
   Папа опять уехал со своим грузом, а я решила проведать свою подругу Люсю Лопухову. Когда я шла по дороге к ней, надо было пройти мимо "Биржи труда". Я здесь увидела так много народа, а проходя мимо забора, я увидела очень красочный плакат немецкий. Там была нарисована часть какого-то города и написано: "Юноши и девушки! Посмотрите, что ждет вас в цивилизованной Германии", а потом я присмотрелась и увидела листок - там написано - "Не верьте, юноши и девушки, вас там ждет рабство и унижение" и подпись "Молодая гвардия". Когда я подошла ближе к зданию биржи, я увидела здесь много знакомых. Оказывается, увозили большую партию нашей молодежи в Германию. Жутко. Плакали отъезжающие, плакали провожающие. И вдруг слышу, там на машине, где сидят отъезжающие, кто-то кричит: "Клара! Клара! Передай своей сестре Розе, что меня увозят в Германию!" Это была одна из подруг моей сестры. А потом я смотрю, мимо меня пробежал Сережка Тюленин, куда, думаю, он? Смотрю, он подбежал к Ване Земнухову (а это же мой бывший пионервожатый в школе),там стоял еще и Анатолий Лопухов. И когда я пришла домой, меня расспрашивала Роза, что я видела и кого? И я ей рассказала, что ей передала привет ее подруга и ее увезли в Германию. Рассказала, что видела С.Тюленина, И.Земнухова и А.Лопухова. И мы все отправились спать. Тем более папа мне сказал, ложись пораньше, чтоб выспалась, так как мы завтра рано-рано утром уедем. Я уже спала, вдруг слышу шум какой-то, крик:"Пожар! Ой,горит! Горит!"Я проснулась, а нам в окно видно горит "Биржа труда".И слышу отец говорит бабушке - "Это очень хорошо. Сгорят списки и больше, может быть, не будет угона нашей молодежи в Германию.
   Утром 7 декабря 1942года мы опять с папой уехали в Ростовскую область. По дороге мне папа сказал: "Молодцы наша молодежь, это видно они организовали этот поджег". Я ему сказала, что я там видела С.Тюленина, В.Земнухова и А. Лопухова. Вот так.
   Итак, мы опять приехали в хутор. Наступил Новый 1943год. И как-то числа 5-го января к отцу пришел какой-то парень. Он хотел что-то ему сказать, а тут я рядом стояла. И папа сказал: "Ой, Клара, уйди отсюда, я буду с парнем говорить" Я отошла. А вечером он сказал маме:"Катя,напеки что-либо,завтра 7 января праздник Рождества будет. Я думаю, полиция будет его отмечать. я пойду вечером отмечусь и мы из этого хутора уйдем ночью." Но...где-то в 2 или 3 часа вдруг подъехали к нашему дому на санях полицейские. В повозке сидели полицейские из Краснодона. Папа когда увидел сказал:"О, сам Захаров приехал!" На руки ему сразу надели наручники и повалили на сани и стали увозить. Да, а во дворе я была и папа мне крикнул: "Скажи маме, что меня увезли в Краснодон." Я заплакала, он крикнул:"А ну не хныч!" Вот так я видела в последний раз своего отца.
   Через несколько дней мы с мамой поехали в г. Краснодон. И узнали, что отец сидит в тюрьме. И вот, я это хорошо помню, 16 января 1943 года моя бабушка шла в тюрьму к папе, несла ему что-то поесть. И бабушка говорит: "Клара, а ты пойдешь со мной? - Да, пойду". И вот подходим мы к зданию тюрьмы, а тут так много народа, о чем-то громко говорят. Бабушка спрашивает: "Что тут случилось?" Ей ответила одна женщина: "Ой, Ивановна, передачу не принимают, сказали, что их вывезли, а куда пока неизвестно. -Да, - сказала бабушка, - что всех вывезли? и моего сына? - Там на дверях висит список, кого уже нет". И бабушка меня послала прочесть, есть ли в списке фамилия отца. Я побежала. Список был приколот к двери тюрьмы. Я тут прочла и запомнила фамилии: А.Попов, У.Громова, В.Третьякевич и в самом конце списка я увидела фамилию своего отца - Яковлев С.Г. Пришла, сказала бабушке - "Да, есть папа там в списках".И мы пошли с ней домой. Да, а бабушка мне сказала, что та женщина, что нам сказала о списке - мама Виктора Третьякевича. Это же мой бывший пионервожатый в пионерском лагере. Значит и он с моим отцом куда-то вывезен.
   А потом уже 31 января к нам пришла подруга моей сестры Тоня Титова и она под большим секретом рассказала, что всех из тюрьмы вывозят и бросают в шурф шалты №5.Ей это все рассказал Анатолий Ковалев, который смог убежать с машины, на которой вывозили молодогвардейцев. Он раненый забегал к ней и все рассказал. И тогда моя мама и жена коммуниста Выставкина пошли к шурфу шахты №5 (это было уже 3-его февраля). Подошли, а там все огорожено колючей проволокой - и туда близко никого не подпускают. И они молча постояли и ушли.
   На следующий день бабушка говорит: "У нас кто-то в сарае сидит." А тут пошел слух, что от шурфа кто-то бежал. Бабушка говорит:"Может быть это Степа". И мы - я, бабушка, дедушка и мама пошли к сараю. Открыли его, а там - Немцы! Но совсем не те, каких я видела, а перепуганные, замотанные в какие-то тряпки. И они нас испугались. Один из них закричал: "Матка, матка немец эст у вас?" Как мы узнали: это бежали из-под Сталинграда - перепуганные. А моя бабушка так смело сказала:"что, гады, довоевались?" На удивление они быстро убежали.
   Ночью мы уже слышали звук канонады - шли где-то близко бои. И вот 14 февраля 1943года.Ура!Ура! г.Краснодон был освобожден от фашистских захватчиков.
   Так интересовало нас ,когда же будут вытаскивать трупы из шурфа шахты №5. И узнали, что начнут с 18 февраля. Все мы: я, бабушка, дедушка, мама, сестра Роза в этот день приехали к шурфу. Народа здесь было очень много. Сделана была большая деревянная бадья и с помощью лебедки она опускалась вниз. В 10-00 спасатели отправились вниз за трупами. Мы, стоящие здесь, все замерли в ожидании. Прошло около часа - и вот показалась бадья, на ней было только 4-ре трупа. И выехавшие рассказали: "Как было видно по следам многие еще долго там были живы. Сегодня мы будем вытаскивать только до 3-х часов дня". В первый день нашего отца не вытащили. Потом мы ходили - так получилось, что на следующий день 19-го пришла я и мама, а потом 20-го опять я и бабушка с дедушкой. А вот с 21-го по 24-е был перерыв - не поднимали, так как отмечали праздник 23-е февраля - День Советской Армии. С 24-го возобновили подъем. В этот день пришли опять я, мама, Роза; 25-го пришла я и бабушка с дедушкой; 26-го-опять я и сестра Роза, а вот 27-го пришла я, мама и бабушка. Как всегда с 10-00 они начали извлекать трупы. И вот было уже около 3-х часов, они громко объявили:"Внимание! Сегодня мы опускаемся в последний раз". Опустилась бадья, все замерло. Ожидаем. И вот, примерно через час начала подниматься бадья. И тут, боже мои, как закричит моя мама: "Степа! Ой, я вижу Степу!" И, когда мы подошли к бадье, действительно, увидели труп моего отца. Ох, страшно было смотреть - голова разбита, руки поломаны, а на одной ноге надет бурок сшитый мамой. И вот по нему она определила, что это папа. 28-го мы уже не приходили, а это был последний день по выемке трупов из шурфа.
   1 марта 1943года состоялись похороны всех - молодогвардейцев и коммунистов на центральной площади города. Здесь на похоронах из оставшихся в живых выступал Иван Туркенич.
   Итак, рыдая у могилы отца, я считаю, закончилось мое детство, хотя надо еще добавить. Была на этой могиле деревянная доска и на ней написаны фамилии тех кто в могиле похоронен. Она была до 1947 года, а вскоре поставили красивый памятник "Скорбящая мать", сделали красивое надгробие, но там вдруг не было фамилии отца. В чем дело? Оказалось, что его фамилию поместили на памятнике в парке, где были закопаны и похоронены 32 шахтера. Я ходила туда к памятнику(есть у меня даже фото, где я там с подругами).А бабушка моя ходила сюда к могиле. И, когда я ей сказала, что фамилия папы теперь там, на том памятнике, пойдем туда. Бабушка ответила:"Ну чего я туда пойду? Кости моего сына здесь, я буду только здесь!" Шли годы. И вот в 1965 году вышел Указ Президиума Верховного Совета "О награждении коммунистов". Орденом Ленина наградили Лютикова и Баракова А 7 человек, в том числе и мой отец были награждены орденом Отечественной войны 1-й степени. И в том же году на мемориальном комплексе г. Краснодона, т. е. на могиле в центре города была восстановлена надпись что здесь похоронен мой отец - Яковлев Степан Григорьевич.
   Еще жива была моя бабушка и мама они приходили сюда к могиле, приносили цветы.(Фото где есть моя мама изображено в книге-брошюре "Клянемся тебе, Краснодон" автора Боровиковой В.) В этом 2007году в Украине будут торжественно отмечат юбилей 65-тилетие со Дня создания "Молодой гвардии". И я горжусь тем что светлая память о моем отце сохранилась и отлично отражена в музее "Молодой гвардии" г. Краснодона и во многих школьных музеях, носящих названия - школьные музеи "Молодой гвардии" в г.Москве в школе №312. В 2008году этот школьный музей будет отмечать свое 50-тилетие. Есть портрет моего отца и в школьном музее "Молодая гвардия" г. Слюдянки Иркутской области и во многих других школьных музеях.
   
   К.С. Павликова