Только что взят Орел. Еще слышна стрельба, еще дымятся развалины, а уже истомившиеся в фашистской неволе жители встречают наших бойцов. И как назло сломался карандаш. Надо много записать и скорее, чтобы успеть дать корреспонденцию в газету «Дорога на Запад».

Достаю ножик и начинаю затачивать свое «оружие». Кто-то робко трогает меня за рукав.

Оборачиваюсь и вижу щуплую девчушку лет И —12, с замусоленной тряпичной куклой.

— Как очините, тетенька, дайте мне ножик.

— Возьми. А зачем тебе?

Девочка деловито и аккуратно подпарывает бок своей куклы и... вытаски-вает из нее выгоревший пионерский галстук и значок с портретом Ленина.

— Вот зачем. Мне мама все говорила: «И охота тебе, Зинка, в куклы играть, да еще в такое время. Большая уже...» Я ведь маме не сказала, что у меня в кукле зашито...

Лицо девочки на мгновение взрослеет, и белесые брови сдвигаются к переносице.

— Я думала, если... Если проклятые узнают, что я Ленина и галстук хранила, так я сама и отвечу. Мама, скажу, не знала...

И снова Зина становится девчонкой. Улыбаясь, прикалывает ленинский значок к поношенной кофточке, повязывает галстук.

— Вот теперь можно наших встречать! Ничего, что мятый галстук? Вы гладить мне негде — наш дом тоже разбомбило....

Когда уже до окончательной Победы над фашистами, казалось, рукой подать, я вспомнила орловскую пионерку Зину, ее верность пионерскому галстуку, верность нашему Знамени.