124 стрелковая бригада, которой я командовал, была сформирована в начале 1942 года в Белебейоком районе Башкирской АССР. По указанию Ставки, весь офицерский состав бригады был подобран из числа командиров, уже побывавших на фронте. Сержантский и рядовой состав наполовину был из дальневосточников.

После полугодичной боевой подготовки (на месте формирования, затем в гор. Рязани) бригада получила знамя, а вслед за тем и приказ выступить на фронт.

Наши эшелоны прибыли на станцию Ахтуба 25—27 августа. По мере прибытия части бригады направлялись в район Красной Слободы. В ночь с 27 на 28 августа поступил приказ переправиться на правый берег. Бригада была сосредоточена на южной окраине города. При переправе выбыли только два человека — по ранению.

Командование фронта решило перебросить бригаду на север города, в район тракторного завода, чтобы с утра 29 августа она пошла в наступление и дала возможность рабочим завода продолжать работу по выпуску танков и по ремонту поврежденных в бою машин.

Бригада совершила переход через горящий город. Меня познакомили с полковником Сараевым, командиром 10 дивизии войск НКВД, и мы поехали на участок. который обороняла его дивизия северо-западнее тракторного завода, на реке Мечеше. Там полковник Сараев сдал мне участок.

Приказом фронта от 28 августа была создана «Северная группа полковника Горохова». В нее вошел ряд частей и подразделений.

29 августа, в 10 часов утра, войска нашей группы пошли в наступление. К вечеру мы выбили гитлеровцев из Спартановки и Рынка, до высот Латошинки, и отогнали от Мокрой Мечетки за птицеферму.

В общем, противника отбросили на 8 километров. Наше наступление было неожиданным для фашистов. Противник подтянул резервы, и нам пришлось остановиться. На новом рубеже мы закрепились и от Латошинки и Мокрой Мечетки не отошли до последнего дня сражения.

Южнее нас пришли и заняли оборону 37 гвардейская дивизия Жолудева, 112 стрелковая дивизия; в Орловке держала оборону 2 мотострелковая бригада.

17 и 18 октября гитлеровцы предприняли решительное наступление на всем Сталинградском фронте с очевидной целью сбросить в Волгу все войска, защищавшие город. Противник ввел в бой много танков. В этом наступлении с массированным применением танков фашистам удалось смять дивизию нашего соседа слева, оттеснить части, оборонявшие территорию тракторного завода и выйти на тылы нашей группы (под ударом оказались медицинские части и другие). Командование бригады со штабом перебралось из здания трактороза-водского Дома культуры на свой командный пункт в поселок Спартановку.

На левом фланге стрелковая бригада нашей группы (подполковника т. Болвинова) оставила тракторный завод и отошла к Спартановке, укрепилась на кирпичном заводе. 18 октября тракторный завод был занят противником.

С 18 октября наш участок фронта стабилизировался и до 19 ноября передний край проходил по улице Меньжинской: по одну сторону улицы — гитлеровцы, по другую — наши.

Во второй половине октября сложилось самое тяжелое положение для наших войск. Начались затруднения со снабжением.

До 18 октября мы получали боеприпасы и продовольствие через Волгу — с острова Зайцевского. По Волге моторками и катерами доставляли до острова, а через Денежную воложку (150 метров) — по мосту, который был построен очень удачно: плавучим материалом служили бочки, а якорями — разные стальные тяжеловесы, вплоть до вагонных колес. Теперь эта переправа оказалась под перекрестным огнем противника — от тракторозаводского Нижнего поселка и от Латошинки.

На левом берегу было все, что нам требовалось, даже шоколад и печенье для раненых. Мы получали достаточно боеприпасов. На правом берегу были созданы кладовые для каждого подразделения.

В ноябре по Волге пошла «шуга», и снабжение через Волгу нарушилось. Как нарочно в том году ледоход был очень продолжительным, и за это время к нам подошли только два парохода с продовольствием и боеприпасами. Со второй половины октября сообщение с левым берегом по Волге почти прекратилось.

Нашу группу стали снабжать самолетами. Сначала прилетали тяжелые самолеты, затем эта задача перешла к ночным самолетам У-2. Снабжение воздушным путем доставлялось до 23 ноября. Но очень затруднена была в этот период эвакуация раненых.

На правом берегу был организован санитарный пункт, а наш медсанбат располагался на левом берегу. Добывали лодки, подбирали отважных ребят и отправляли с ними раненых, а обратным рейсом — боеприпасы.

Но трудно нам приходилось не только из-за условий переправы через Волгу. После занятия тракторного завода противник с каждым днем усиливал свой натиск на позиции нашей группы. Мы сдерживали его с огромным напряжением сил, переходя в контратаки.

В последних числах октября наступило некоторое затишье, появилась возможность немного передохнуть. Но затишье длилось очень недолго. 2 ноября сражение возобновилось с новой силой.

Гитлеровцы пытались подавить нас мощью огня. В 7 часов утра, после остервенелого налета артиллерии и минометов, началась бомбежка, которая продолжалась 10 часов подряд. В этот день погиб подполковник Болвинов, прямым попаданием бомбы был разбит его блиндаж. Вместе с Болвиновым погибли лейтенант Стоганов, майор Николаев и еще несколько боевых друзей.

В 17 часов гитлеровцы предприняли атаку с танками. Наши огневые средства встретили их по-прежнему, словно и не было тягостного обстрела и оголтелой бомбежки наших позиций. Атака была отбита. Большую роль в этом бою сыграла наша артиллерия, находившаяся на островах. Через два дня противник повторил бомбежку. На этот раз он бомбил не только нас, но и левый берег Волги, и острова, где находились огневые позиции нашей артиллерии. И когда гитлеровцы снова пошли в атаку, они были встречены беспощадным огнем. Все попытки противника выбить нас с занимаемых рубежей были безуспешными.

С 5 по 17 ноября на участке, фронта нашей группы серьезных боевых действий противник не предпринимал. 17 ноября с новой силой закипело сражение, гитлеровцы пошли в решительное наступление. По показаниям пленных, фашистское командование перед наступавшими соединениями поставило задачу в течение 17—19 ноября ликвидировать нашу группу.

Положение опять было крайне тяжелым. Отдельные группы 16 разведбатальона и 16 танковой дивизии противника по Сухой Мечетке прошли до Волги. Вражеские разведчики были вооружены пистолетами, гранатами и кинжалами. Со стороны Латошинки двинулись на нас танки в большом количестве.

Я помню состоявшийся в те дни разговор по телефону, с тт. Еременко, Чуйковым и членом Военного Совета армии т. Гуровым, которые интересовались создавшимся у нас положением. Приказав крепко держаться и бить немцев, они обещали, что через два-три дня будет оказана такая помощь, о какой мы и не мечтаем.

Бой продолжался весь день и дошел до такого напряжения, что пришлось послать в боевые порядки и поваров, и писарей, и бойцов тыловых служб. Я бросил на передний край последний резерв — 300 автоматчиков и саперов.

Немецкие танки снова были отброшены. 24 из них остались на поле боя, не считая тех, которые были подбиты," но ушли своим ходом или были уведены транспортерами за две ночи (с 17 на 18 ноября и с 18 на 19 ноября). К вечеру мы выбили фашистов из Рынка, и положение было восстановлено.

19 ноября в 16 часов с северо-запада донеслись раскаты орудийной канонады — начавшегося наступления Донского фронта. Воодушевленные этой «музыкой», наши воины очистили от гитлеровцев Спартановку и 23 ноября соединились с 99 стрелковой дивизией Донского фронта. (В мирное время я был начальником штаба этой дивизии).

В ночь с 20 на 21 ноября фашистское командование сняло 16 танковую дивизию с нашего участка и бросило ее в район Калача. Для нас это было первым предвестником полного разгрома зарвавшегося врага.

* * *

Сергей Федорович Горохов во время Сталинградского сражения, в звании полковника, был командиром 124 отдельной стрелковой бригады, затем был назначен командиром северной группы войск 62 армии. В настоящее время находится в запасе, проживает в Москве.

<< Назад

Вперёд >>